Функциональные нарушения жкт у детей – Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта у детей грудного возраста: роль диетотерапии

Содержание

Функциональные расстройства желудочно-кишечного тракта у детей: диагностика и возможности спазмолитической терапии | Яблокова Е.А., Горелов А.В.

Статья посвящена проблеме функциональных расстройств желудочно-кишечного тракта у детей и вопросам их диагностики и лечения

Для цитирования. Яблокова Е.А., Горелов А.В. Функциональные расстройства желудочно-кишечного тракта у детей: диагностика и возможности спазмолитической терапии // РМЖ. 2015. № 21. С. 1263–1267.

Введение
Функциональные нарушения (ФН) желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) – одна из самых распространенных проблем в детской гастроэнтерологии. По данным различных авторов, ФН ЖКТ встречаются у 55–75% детей первых месяцев жизни [1]. По мере взросления ребенка частота функциональных расстройств нарастает, формы их становятся более разнообразными. У многих детей c возрастом наблюдается эволюция симптомов ФН, к примеру: срыгивания у детей до 1 года, циклическая рвота у детей 3–8 лет и абдоминальные боли, диспепсия у детей старше 8 лет [2]. Этому способствуют анатомо-физиологические возрастные особенности развития ЖКТ у детей, нарушения режима и техники вскармливания у младенцев, режима и характера питания – у старших детей, а также нарастающие физические и психоэмоциональные нагрузки, частая сочетанная патология ЦНС. Особенностями детского возраста являются неспецифичность жалоб, которые может предъявить маленький пациент, невозможность локализации боли у детей младшего возраста. Многочисленные жалобы ребенка вызывают значительную тревогу у родителей. На их простые вопросы «Что не так с моим ребенком? Почему такое происходит? Как долго это будет продолжаться? Можно ли это вылечить?» должен ответить педиатр.

Терминология и классификация
Согласно Римским критериям III пересмотра (РК III, 2006) [3] (табл. 1), гастроинтестинальные ФН у детей и подростков включают разнообразную комбинацию хронических или рецидивирующих симптомов без структурных или биохимических нарушений.

Задача педиатра на первичном приеме при сборе анамнеза болезни и осмотре ребенка обратить внимание на возможные «симптомы тревоги» («красные флаги») (табл. 2) для исключения органической патологии ЖКТ [4–5]. Такие изменения требуют углубленного, нередко инвазивного обследования.
Преимущественный симптом ФН позволяет установить диагноз и определить подходы к терапии. РК III являются важным диагностическим инструментом в ежедневной работе педиатра.
Наиболее часто среди детей и подростков выявляются следующие ФН ЖКТ: абдоминальная боль (25–40% случаев), функциональная диспепсия (ФД) (до 27% случаев), синдром раздраженного кишечника (СРК) (до 45% детей) и функциональный запор (ФЗ) (до 25% случаев). Остальные расстройства (рвота и аэрофагия, абдоминальная мигрень, детская функциональная абдоминальная боль, недержание стула) наблюдаются значительно реже [2, 3, 5, 14, 21].
h3. Функциональные расстройства ЖКТ, связанные с абдоминальной болью
Абдоминальная боль – самая частая, пугающая, но неспецифичная из жалоб у детей при ФН ЖКТ. Она заставляет пациентов и их родителей обращаться за врачебной помощью. 10–15% детей и подростков, не имеющих каких-либо органических заболеваний, предъявляют жалобы на боли в животе [6], т. е. имеют ФН. С другой стороны, боли в животе у ребенка в 90% случаев являются функциональными.

Диагностические РК III [3] позволяют установить преимущественную форму ФН.
h3a. Функциональная диспепсия (табл. 3)
Диспепсия беспокоит от 3,5 до 27% детей и подростков в различных странах [2, 5]. Разграничение диспепсии на варианты – язвенноподобный и дискинетический – у младших детей не оправданно вследствие неспецифичности жалоб, невозможности разграничить чувства боли и дискомфорта в животе [3].

Обязательная необходимость эндоскопического обследования при постановке такого диагноза ставится под сомнение. Частота изменений слизистой оболочки верхних отделов ЖКТ, объясняющих диспепсические жалобы, у детей значительно меньше, чем у взрослых [7]. При «симптомах тревоги» (табл. 2) проведение эзофагогастродуоденоскопии, подтверждение ассоциации с Helicobacter pylori (H. pylori) обязательно, особенно при наличии дисфагии и сохранении или рецидиве упорной симптоматики на фоне антисекреторной терапии [8]. Диспепсия может длительно сохраняться после перенесенных кишечных и респираторных вирусных инфекций [9]. Поэтому наличие умеренных воспалительных изменений в биоптатах слизистой оболочки пищевода, желудка, двенадцатиперстной кишки при морфологическом исследовании не противоречит диагнозу ФН [9]. У детей с ФД наблюдаются: расстройства миоэлектрической активности желудка, замедленная эвакуация пищи из желудка, изменение антродуоденальной моторики, снижение ответа стенки желудка на нагрузку объемом пищи [10–12].
Принципы и подходы к терапии ФД у детей: отказ от применения нестероидных противовоспалительных препаратов, диета с исключением/ограничением провоцирующих продуктов (таких как кофеин, специи, жирная пища). При преимущественно болевом синдроме применяются антисекреторные препараты (ингибиторы протонной помпы), прокинетики – при дискомфорте в верхней половине живота [3]. При подтверждении H. pylori-этиологии функциональных расстройств показана эрадикационная терапия [13].
h3b. Синдром раздраженного кишечника (табл. 4)

Согласно данным западных исследователей, СРК встречается у 22–45% детей 4–18 лет [14].
Подтверждают диагноз СРК сочетание дискомфорта или боли в животе с изменениями стула: частоты (4 и более раз в день или 2 и менее раз в неделю), формы (от «овечьего»/твердого стула до неоформленного/водянистого), нарушение пассажа стула (натуживание, внезапные позывы к дефекации или ощущение неполного опорожнения прямой кишки), пассаж слизи, метеоризм [3].

Основным патогенетическим компонентом СРК является висцеральная гиперчувствительность [15], возникающая из-за ряда патологических процессов: инфекций, воспаления, травмы кишечника, аллергии, нарушающих моторику кишечника [16]. Также имеют значение генетическая предрасположенность, стрессовые ситуации, наличие схожих нарушений у родителей. Часто симптомам СРК сопутствуют тревожность, депрессия и спектр различных соматических жалоб.
В зависимости от ведущего клинического синдрома выделяют 3 варианта течения СРК: с преобладанием болей и метеоризма, с запорами, с диареей. Хотя нередки комбинации и чередование основных симптомов СРК.

Внимательное изучение анамнеза заболевания, возможных триггерных факторов возникновения СРК у пациента, отсутствие «симптомов тревоги», нормальные данные физикального обследования, неизмененные ростовые кривые ребенка позволяют избежать инвазивных процедур в большинстве случаев [17].

Принципы и подходы к терапии разнообразны: беседа с родителями и самим пациентом (снижение тревожности, объяснение причин и механизмов развития данных нарушений), психологическая коррекция, диетотерапия, фармакотерапия (в зависимости от варианта течения СРК – спазмолитики, слабительные или антидиарейные, седативные препараты, пре- и пробиотики), лечебная физкультура и физиотерапия, в т. ч. иглорефлексотерапия.

Лечение
Лечение СРК начинается с изменения стиля жизни, выработки определенного стереотипного поведения в отношении туалета: регулярное посещение туалета и ведение дневника стула, поощрение продуктивного посещения туалета.
Диетотерапия при преобладающих запорах обогащена пищевыми волокнами, включает достаточный объем жидкости, продукты, стимулирующие моторику толстой кишки (фрукты и овощи, молочнокислые продукты). При преобладании диареи включаются продукты с закрепляющим действием. При преобладании метеоризма исключают газообразующие продукты.

Фармакотерапия СРК зависит от варианта его течения [18–20, 30], общим является обязательное подключение седативных средств, адаптогенов, которые может назначить педиатр или невролог. Предпочтительны в педиатрии растительные седативные средства с доказанной эффективностью на основе мяты перечной, мяты лимонной, валерианы. Полезен их дополнительный спазмолитический эффект. Также дополнительный терапевтический эффект при любом варианте СРК дает присоединение к терапии ферментов (при запорах – желчесодержащих), пре- и пробиотиков.

При преимущественно болевом синдроме применяются спазмолитики различных групп и средства, уменьшающие метеоризм (симетикон).
При запорах показаны слабительные, увеличивающие объем каловых масс (лактулоза, макрогол и др.), короткие курсы стимулирующих слабительных, спазмолитики. При диарее применяются антидиарейные средства (лоперамид), сорбенты, спазмолитики. Интересно применение комплексного препарата, содержащего релиз-активные антитела к гистамину, фактору некроза опухоли-a, белку S-100, применяемого при различных вариантах СРК [20]. Терапия направлена не только на купирование основных симптомов СРК, но и на нормализацию моторных нарушений кишки, снижение висцеральной гиперчувствительности, коррекцию механизмов восприятия болей.
h4. Функциональный запор (табл. 5)

Каждый четвертый ребенок страдает запорами [21], более чем у 1/3 детей с этой проблемой заболевание принимает хроническое течение. Истинная частота запоров неизвестна, т. к. не все родители понимают серьезность проблемы и не обращаются за медицинской помощью, занимаясь самолечением. Кроме того, имеется множество возрастных и индивидуальных детских особенностей строения и развития толстой кишки, что обусловливает значительную вариабельность частоты стула у ребенка.

Запор (от лат. constipatio) (по W.G. Thommpson, 1999 [22]) – нарушение функции кишечника, выражающееся увеличением интервалов между актами дефекации по сравнению с индивидуальной физиологической нормой, затруднением акта дефекации, чувством неполного опорожнения кишечника, отхождением малого количества кала повышенной плотности (табл. 6).
Запоры принято подразделять на первичные (функциональные, идиопатические) либо вторичные, связанные с множеством патогенетических механизмов. Вторичные запоры чаще связаны с органическими и неврологическими причинами и очень редко – с эндокринными [23]. Хронические запоры вследствие органических причин, как правило, развиваются постепенно, утяжеляются с ростом ребенка и отражают декомпенсацию функции кишки. Большая часть детей (до 95%) страдают ФЗ [24].
При сборе анамнеза болезни и осмотре следует обратить внимание на возможные «симптомы тревоги» [25, 26], подозрительные в отношении врожденной органической патологии толстой кишки, аномалии развития спинного мозга и метаболических расстройств: возникновение запора с рождения, позднее (более 48 ч) отхождение мекония; отставание в развитии ребенка; выраженный метеоризм и рвота; нарушения раннего моторного развития.

Оценка комплекса данных анамнеза и специализированного физикального обследования ребенка с запором, включающего осмотр перианальной области, ягодиц, спины, оценку мышечного тонуса, силы и рефлексов в нижних конечностях, в некоторых случаях – пальцевое ректальное исследование, позволяет решить вопрос о необходимости дальнейших диагностических мероприятий. Если запор носит функциональный характер, назначается стартовая терапия. В большинстве случаев не требуется дальнейших инструментальных исследований. Обнаружение «симптомов тревоги» является показанием к дообследованию ребенка [26].

Для успешного лечения запора необходим индивидуальный подход к каждому ребенку. Нужно учитывать все возможные факторы: возраст ребенка, этиологию и длительность запора, наличие сочетанной патологии, эффективность ранее проведенного лечения. Комплексное лечение запоров включает изменение образа жизни, коррекцию питания, медикаментозные и немедикаментозные методы лечения (лечебная физкультура, физиотерапевтические процедуры, санаторно-курортное лечение, методика биологической обратной связи).
Для ребенка старшего возраста крайне важна «информационная поддержка»: в беседе с ребенком и родителями обсуждаются вопросы о частоте и качестве стула, запорах, на руки даются материал о содержании диеты, лечебной физкультуре, памятка о приеме лекарств, информация о наблюдении для участкового педиатра. В рационе ребенка старше 1 года, страдающего запором, должна быть пища с высоким содержанием пищевых волокон (отруби, овощи, фрукты), лакто- и ацидофильными бактериями.
Для профилактики запоров у детей старшего возраста необходимым условием является постоянная физическая нагрузка. Лечебная физкультура должна быть направлена на повышение давления в брюшной полости, стимуляцию кишечной моторики, укрепление мышц тазового дна. Необходимы соблюдение режима дня, профилактика острых инфекционных заболеваний.
Согласно данным большинства исследователей, даже стартовая терапия запоров не должна ограничиваться рекомендациями относительно режима и диеты (достаточный прием жидкости и пищевых волокон) [26]. Имеющиеся в арсенале педиатра слабительные средства разделяются на группы по механизму действия (табл. 7) [23].
Лекарственная терапия запоров для детей до 1 года: в качестве смягчителей показаны лактулоза, сорбит, кукурузный сироп, изредка стимулирующие слабительные, не показаны минеральные масла. Дети старше 1 года: возможна диетическая коррекция (фрукты, овощи, зерна), из лекарственных средств применяются минеральные масла, магния сульфат, лактулоза, сорбитол, короткие курсы стимулирующих слабительных(возможно использование пикосульфата натрия (Гуттулакс®) у детей младше 4-х лет в дозировке 1 капля на 2 кг массы тела), длительный прием полиэтиленгликоля (макрогол) в низких дозах у детей с упорным запором [3, 23–28].

Дополнительное назначение препаратов определяется преимущественным механизмом развития запора и спектром сочетанной патологии, применяются спазмолитики, прокинетики, желчегонные препараты, ферменты с желчными кислотами, пре- и пробиотики.
Правильное формирование туалетных навыков, метод биологической обратной связи высокоэффективны при аноректальной дисфункции [27, 28].
Гладкомышечный спазм часто является патогенетически последним звеном и основной причиной многих ФН ЖКТ у детей, прежде всего синдрома абдоминальной боли, СРК, большинства случаев ФЗ.
В арсенале педиатра имеется большой спектр спазмолитических препаратов, список их постоянно пополняется [29].
Регуляция активности гладкомышечных клеток осуществляется центральной и вегетативной нервными системами, а также воздействием на опиоидные и серотониновые рецепторы с помощью нейропептидов. Спазмолитические препараты можно разделить на 2 группы: нейротропные и миотропные.

Нейротропные препараты влияют на проведение импульса в вегетативной нервной системе путем действия на холино- и адренорецепторы. Наиболее известен и активно применяется в педиатрии препарат тримебутин, действующий на энкефалиновые рецепторы нервных сплетений Мейсснера и Ауэрбаха, обладающий прокинетическим и спазмолитическим действием. Показания к применению анксиолитиков и антидепрессантов, также обладающих нейротропным спазмолитическим действием, в педиатрии ограничены.
В практической педиатрии наиболее широко применяются миоспазмолитики. Возбуждение М-холинорецепторов вызывает открытие натриевых каналов, поступление ионов натрия в клетку приводит к деполяризации мембраны, открытию потенциал-зависимых кальциевых каналов и поступлению ионов кальция в клетку. Далее следует каскад биохимических реакций, приводящий к образованию актин-миозинового комплекса, сокращению миоцита. Расслабление миоцита происходит за счет накопления в клетке циклического аденозинмонофосфата (цАМФ) и циклического гуанозинмонофосфата.
В настоящее время известно несколько групп миотропных спазмолитиков, отличающихся по механизму действия.

Дротаверин и папаверин давно используются в педиатрии и доказали свою эффективность. Препараты ингибируют фосфодиэстеразу 4-го типа, что ведет к накоплению цАМФ и расслаблению миоцита. Однако системность их действия на гладкомышечные органы, наличие постспазмовой гипотонии ограничивают курсовое применение, препараты чаще применяются по требованию.
Необходимость селективного действия спазмолитиков привела к созданию новых препаратов.

Мебеверин – миотропный спазмолитик, блокирующий натриевые каналы. Эффективность препарата выше, чем у традиционных спазмолитиков, он хорошо переносится, действует длительно (до 12 ч), включен в схемы лечения заболеваний кишечника, билиарных путей, поджелудочной железы, но имеет возрастные ограничения – применяется только с 18 лет.
Сочетанное действие пинаверия бромида связано с блокадой кальциевых каналов, подавлением спазма, вызванного холецистокинином и субстанцией Р, умеренным М-холиноблокирующим эффектом. Препарат широко используется в гастроэнтерологии при многих ФН ЖКТ у взрослых больных. Опыт применения его в педиатрии ограничен, препарат не рекомендован до 18 лет.
К спазмолитикам первой ступени применяется ряд требований: высокий уровень безопасности, высокая спазмолитическая активность, длительный спазмолитический эффект, большой международный опыт применения, доступность (невысокая стоимость), возможность самолечения (безрецептурный отпуск), наличие пероральных форм.
Гиосцина бутилбромид (Бускопан®, «Берингер Ингельхайм Фарма», Германия) как медицинский препарат известен с 1950-х гг., впервые получен и применен в Германии и неоднократно доказал свою эффективность и безопасность во многих странах при различных заболеваниях, сопровождающихся болевым синдромом [30]. Гиосцина бутибромид – М-холиноблокатор на натуральной основе (получен из листа растения Datura stramonium) и является уникальным спазмолитиком направленного действия, тропным к гладкомышечным клеткам стенок внутренних органов: ЖКТ, желчевыводящих и мочевыводящих путей [31]. Бускопан® обладает также антисекреторным эффектом, снижая секрецию пищеварительных желез. Быстрый клинический эффект (через 15 мин) объясняется прямым М-холиноблокирующим действием. Действие холинолитических препаратов тем сильнее, чем выше начальный тонус блуждающего нерва, что важно при вегетативной дисфункции, являющейся фоном ФН ЖКТ.

Гиосцина бутилбромид является четвертичным аммониевым производным и не проникает через гематоэнцефалический барьер [31], поэтому не оказывает антихолинэргического влияния на ЦНС, что важно для более свободного и безопасного применения препарата Бускопан® в педиатрии. Большим преимуществом данного лекарственного средства является избирательность его спазмолитического действия – только в месте возникновения спазмов. Сохранение перистальтической активности ЖКТ при ФН способствует нормализации моторной функции толстой кишки.
Бускопан® имеет широкий спектр показаний к применению: различные спастические состояния – желчные, кишечные и почечные колики, спастическая дискинезия желчевыводящих путей, пилороспазм, комплексная терапия обострений язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, холецистита. Однозначным преимуществом для применения в педиатрии является наличие различных форм препарата: Бускопан® выпускается в виде таблеток, покрытых сахарной оболочкой, и ректальных суппозиториев по 10 мг; назначается детям старше 6 лет по 1–2 таблетке (10 мг) 3 р./сут или по 1 суппозиторию (10 мг) 3 р./сут per rectum [31].

Множество исследований [33–36] показало безопасность и эффективность применения препарата Бускопан® в педиатрии для купирования абдоминального болевого сидрома, различных диспепсических расстройств, симптомов СРК, улучшения качества жизни таких пациентов. Интересно применение различных форм препарата в комплексной терапии хронических ФЗ у детей в зависимости от преимущественного механизма их возникновения [36]. Подчеркивается дополнительное преимущество ректальной формы препарата (прямое спазмолитическое на сфинктеры прямой кишки и местнораздражающее действие) при дисфункции анального сфинктера.
Таким образом, ФН ЖКТ – распространенная проблема среди детей различного возраста. Проявления ФН ЖКТ разнообразны, имеются определенная динамика и эволюция симптомов с возрастом. ФН любой локализации свойственны рецидивирующее течение, повышенная тревожность пациента, сочетанные нарушения со стороны других систем органов, что значительно снижает качество жизни ребенка.

Учитывая необходимость уменьшения инвазивности процедур в детском возрасте диагностика функциональных состояний ЖКТ педиатром возможна на основе РК III, но следует осуществлять обязательный динамический контроль «симптомов тревоги».
Патогенетическая терапия ФН ЖКТ может быть только комплексной с обязательной коррекцией сопутствующих нейрогенных расстройств, сочетанным применением медикаментозной и различных методов немедикаментозной терапии.
Гиосцина бутилбромид (Бускопан®) является высокоэффективным безопасным спазмолитиком для купирования спастических состояний при различных ФН ЖКТ у детей, особенно при ФН с диспепсией, абдоминальной болью, СРК, ФЗ. Наличие оральных и ректальных форм препарата удобно в педиатрии, в т. ч. при запорах с аноректальной дисфункцией.

www.rmj.ru

10. Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта у детей грудного возраста и их диетологическая коррекция

Анатомо-физиологические особенности пищеварительного тракта, характерные для детей первого года жизни, могут обусловливать развитие пограничных состояний, которые получили название «функциональные нарушения пищеварения».

Для них характерно наличие клинических симптомов при отсутствии органических изменений со стороны желудочно-кишечного тракта (ЖКТ): структурных аномалий, воспалительных изменений, опухолей, инфекции. Функциональные нарушения ЖКТ связаны с изменением моторной функции, иногда сопровождаются нарушениями секреции и всасывания. К наиболее распространенным функциональным нарушениям ЖКТ у детей первого года жизни относятся: синдром срыгиваний, кишечные колики и функциональные запоры.

Срыгивания (регургитация) у детей первого года жизни наиболее часто вызваны следующими причинами:

Срыгивания без органических изменений со стороны ЖКТ: быстрое сосание, аэрофагия, перекорм, нарушение режима кормления, неадекватный подбор смесей, синдром вегето-висцеральных нарушений при церебральной ишемии (пилороспазм, халазия кардии), дискинезия ЖКТ, ранний переход к густой пище, наследственные заболевания, связанные с нарушением обмена веществ.

Срыгивания и рвота вследствие органических нарушений: врожденные пороки развития ЖКТ, пилоростеноз, натальная травма шейного отдела позвоночника, эзофа-гит, гастродуоденит.

Для клинической характеристики выраженности синдрома срыгиваний, согласно рекомендациям группы экспертов ESPGHAN, предложено оценивать интенсивность срыгиваний по пятибалльной шкале, отражающей совокупную характеристику частоты и объема срыгиваний (табл. 35).

У значительной части детей срыгивания не расцениваются как заболевания, поскольку они не вызывают выраженных изменений в состоянии здоровья детей. Необходимость коррекции синдрома срыгиваний обусловлена возможными осложнениями этого состояния (задержкой массо-ростовых показателей, развитием анемии, эзофагита, аспирационной пневмонии и опасностью синдрома внезапной смерти).

У детей с упорными срыгиваниями (оценка от 3 до 5 баллов) нередко отмечается не только отставание в физическом развитии, но и диагностируется железоде-фицитная анемия, а также выявляется высокая частота патологии пищеварительного тракта, заболеваний ЛОР органов и респираторных заболеваний в возрасте до 3 лет. Для них характерен беспокойный сон и повышенная возбудимость.

Диагностика

Наиболее информативным с дифференциально-диагностической точки зрения методом обследования детей, страдающих упорными срыгиваниями, является 24-часовая внутрипищеводная рН-метрия. Этот метод позволяет выявить общее число эпизодов рефлюкса, их длительность, мониторировать уровень кислотности в пищеводе. По данным рН-метрии,-при функциональных срыгиваниях рН в дистальном отделе пищевода может быть ниже 4, но не более I часа за сутки (менее 4% от общего времени мониторирования), тогда как при гастро-эзофагеальном рефлюксе рН в дистальном отделе пищевода достигает 4 и менее, превышая 4,2% общего времени мониторирования, а при патологическом рефлюксе его продолжительность превышает 5 мин. Однако этот метод должен применяться только у детей с тяжелыми формами срыгиваний с целью дифференциальной диагностики и выявления органической патологии ЖКТ. То же относится к применению эзо-фагогастродуоденоскопии с прицельной биопсией слизистой оболочки пищевода. Это обследование позволяет оценить состояние слизистой оболочки, состоятельность кардиального сфинктера и др. Гистологическое исследование помогает в максимально ранние сроки определить степень выраженности воспалительного процесса.

Схема лечения

Лечение синдрома срыгиваний включает ряд этапов:

разъяснительная работа и психологическая поддержка родителей;
позиционная (постуральная) терапия;
диетотерапия, основанная на использовании смесей с загустителем;
лекарственная терапия — прокинетики, антациды, альгинаты;
применение препаратов, подавляющих желудочную секрецию, разрешенных к применению в педиатрической практике;
хирургические методы лечения (при пилоростенозе, врожденных аномалиях).

Необходимо проводить разъяснительную работу с родителями, оказывать им психологическую поддержку, объяснять, что срыгивание является возрастной особенностью маленьких детей и не представляет опасности для их развития.

Постуральная терапия(изменение положения тела ребенка) направлена на уменьшение степени рефлюкса и способствует очищению пищевода от желудочного содержимого, снижая риск возникновения эзофагита и аспирационной пневмонии. Кормление ребенка должно происходить в позе сидя, при положении тела под углом 45—60°. Удерживать ребенка в вертикальном положении после кормления следует не менее 20—30 мин. Постуральное

лечение должно осуществляться не только на протяжении всего дня, но и ночью, когда нарушается очищение нижнего отдела пищевода от аспирата вследствие отсутствия перистальтических волн (вызванных актом глотания) и нейтрализующего эффекта слюны.

Важная роль в лечении регургитаций принадлежит диетотерапии, которая зависит от вида вскармливания ребенка.

При естественном вскармливании необходимо создать спокойную обстановку для кормящей матери, направленную на сохранение лактации, нормализовать режим кормления ребенка, исключающий перекорм и аэрофагию. Поскольку срыгивания могут быть проявлением пищевой непереносимости, то матери при необходимости назначается гипоаллергенная диета.

Срыгивания бывают обусловлены также неврологическими нарушениями вследствие перенесенного перинатального поражения центральной нервной системы, в таком случае диетологическая коррекция должна сочетаться с медикаментозным лечением.

При отсутствии эффекта от вышеописанных мероприятий при упорных срыгиваниях используют загустители грудного молока — для этого в небольшую порцию сцеженного грудного молока добавляют безмолочную рисовую кашу или рисовый отвар. Возможно, использование более плотной пищи (каши) непосредственно перед кормлением.

Важно помнить, что даже упорные срыгивания не являются показанием для перевода ребенка на смешанное или искусственное вскармливание. Обычно к 3 мес число эпизодов срыгиваний значительно уменьшается, а если упорные срыгивания сохраняются, то ребенок нуждается в дополнительном обследовании и сочетании диетического лечения с медикаментозной терапией.

При искусственном вскармливании также необходимо обратить внимание на режим кормления ребенка, на адекватность выбора молочных смесей, на их объем, который должен соответствовать возрасту и массе тела ребенка. Дети должны получать адаптированную молочную смесь, а если рефлюкс является проявлением пищевой непереносимости, то следует назначить продукт на основе гидролизата молочного белка.

При отсутствии положительной клинической динамики ребенка целесообразно перевести на один из специализированных продуктов питания — антирефлюксную молочную смесь (табл. 36), вязкость которой повышается за счет введения в состав загустителей. В качестве таких загустителей используются 2 вида полисахаридов:

• неперевариваемые (клейковина бобов рожкового дерева — камедь),

• перевариваемые (модифицированные крахмалы). Антирефлюксные смеси обладают хорошей переносимостью и обеспечивают потребность детей во всех основных пищевых веществах и энергии. Их следует применять дифференцированно, в зависимости от содержащихся в них загустителей, а также от состояния здоровья ребенка.

Смеси, содержащие камедь, более показаны при интенсивных срыгиваниях (3—5 баллов). Камедь, входящая в состав антирефлюксных смесей, набухает в желудке ребенка и связывает жидкость, тем самым препятствуя срыгиваниям. Ее содержание колеблется от 0,34 до 0,5 г в 100 мл, при этом максимально допустимое количество составляет 1 г в 100 мл. Температура воды для разведения продуктов («Нутрилак АР», «Нутрилон АР», «Хумана АР»), содержащих инстантную камедь, составляет 40—50 °С, а смесей с натуральной камедью (Фрисовом 1 и 2) значительно выше — 70—80 °С. Эти продукты одновременно обладают некоторым послабляющим действием, благодаря влиянию неперевариваемых углеводов на моторику кишечника. При этом количество смеси, необходимой ребенку, и длительность ее назначения зависят от уменьшения или прекращения срыгиваний. Антирефлюксные продукты, содержащие камедь, вводят в рацион ребенка постепенно, в каждое кормление. Объем лечебной смеси подбирается индивидуально до прекращения срыгиваний. Возможно ее добавление в бутылочку со стандартной молочной смесью, которую получает ребенок, но более эффективным является самостоятельное применение в начале кормления.

Продукты, в состав которых в качестве загустителя введен крахмал (рисовый, кукурузный или картофельный), оказывают антирефлюксное действие за счет его набухания в желудке ребенка, тем самым препятствуют срыгиваниям. Эффект от их применения наступает в более отдаленный период по сравнению со смесями, содержащими камедь. Эти смеси показаны детям с менее выраженными срыгиваниями (1—3 балла) как при нормальном стуле, так и при склонности к неустойчивому стулу. Крахмалосодержащие смеси целесообразно рекомендовать для полной замены ранее получаемой молочной смеси.

деленном этапе лечения синдрома срыгиваний, при конкретных показаниях. Продолжительность применения антирефлюксных смесей индивидуальна, иногда достаточно длительная (до 2—3 мес), и только после достижения стойкого терапевтического эффекта ребенок переводится на адаптированную молочную смесь.

К числу функциональных нарушений ЖКТ у детей грудного возраста относятся также кишечные колики.

Кишечные колики — это эпизоды болезненного плача, которые занимают не менее 3 ч в день, возникают не реже 3 дней в неделю, продолжаясь не менее 3 нед, что получило название «правило трех». Обычно они начинаются в первые недели жизни, достигают кульминации в возрасте 3 мес и постепенно уменьшаются, обычно исчезая в 4 или 5 мес. Вечерние часы — наиболее типичное время для кишечных колик.

Симптомы кишечных колик — резкий болезненный плач, сопровождающийся покраснением лица, ножки ребенка прижаты к животу, возникают трудности с отхождением газов и стула. Это вызывает серьезное беспокойство родителей, даже если ребенок выглядит вполне здоровым, нормально растет и развивается и имеет хороший аппетит. При обследовании ребенка патологические нарушения не выявляются.

Кишечные колики встречаются довольно часто (у 20—48% детей первого года жизни). Это состояние может быть обусловлено такими причинами, как:

элементы физиологической незрелости;
изменение нормальной моторики кишечника;
болезненные спазмы кишечника, вызванные избыточным газообразованием;
непереносимость лактозы или аллергия к белкам коровьего молока.

Поскольку существует несколько гипотез возникновения кишечных колик, предлагаются различные способы воздействия для их предотвращения.

Для медикаментозной терапии кишечных колик используются препараты, содержащие пеногасители на основе симетикона, например Эспумизан.

Функциональная задержка стула и запоры относятся к числу распространенных нарушений функции кишечника и выявляются у 20—35% детей первого года жизни.

Запоры — это увеличение интервалов между актами дефекации по сравнению с индивидуальной физиологической нормой более 36 ч и/или систематически неполное опорожнение кишечника.

Частота стула у детей считается нормальной, если в возрасте от 0 до 4-х мес. происходит от 7 до 1 актов дефекации в сутки, от 4-х мес. до 2-х лет от 3 до 1 опорожнений кишечника, старше 2-х лет допускается от 2-х раз в день до 1-го раза в 2 дня. Хронический запор — стойкое или интер-миттирующее, продолжающееся более 6 месяцев уреже-ние возрастного ритма акта дефекации, сопровождающееся вынужденным натуживанием, занимающим более 25% акта дефекации, изменением формы и характера стула.

В ряде случаев возникновение запоров может быть связано с органическими нарушениями, но значительно чаще обусловлено дискинезией толстой кишки (гипо- и гипермоторными расстройствами), нарушением и болезненным актом дефекации — дишезией (спазм сфинктеров прямой кишки, ослабление тонуса гладкой мускулатуры и др.) или сочетанием этих факторов.

В зависимости от этиологии выделяют следующие виды запоров — алиментарный, неврогенный, инфекционный (после перенесенной инфекции), воспалительный, психогенный, вследствие аномалий развития толстой кишки (врожденный мегаколон, подвижная слепая или сигмовидная кишка, дрлихосигма и др.), токсический, эндокринный (гиперпаратиреоидизм, гипотиреоз, гипофизарные расстройства, сахарный диабет, феохромоцито-ма, гипоэстрогенемия), медикаментозный (употребление противосудорожных препаратов, антацидов, мочегонных препаратов, препаратов железа, кальция, барбитуратов).

К факторам риска развития запоров у детей первого года жизни следует отнести раннее искусственное вскармливание, перинатальное поражение ЦНС, недоношенность, морфофункциональную незрелость новорожденного, пищевую непереносимость, дисбиоз кишечника, отягощенную наследственность по заболеваниям пищеварительной системы.

У детей грудного возраста запоры преимущественно обусловлены дискинезией толстой кишки. Другой частой причиной возникновения запоров у детей первого года жизни являются алиментарные нарушения.

Лечение функциональных запоров у детей первого года жизни включает в себя диетотерапию и при необходимости медикаментозное лечение. Назначение диетотерапии зависит от вида вскармливания.

Основные принципы диетотерапии функциональных запоров у детей первого года жизни:

удовлетворение физиологических потребностей ребенка в пищевых веществах и энергии;
исключение избыточного потребления белков и жиров, которые могут тормозить моторику кишечника;
обогащение рациона пищевыми волокнами;
нормализация кишечной микрофлоры (применение пре- и пробиотиков).

У детей, находящихся на грудном вскармливании, необходимо нормализовать режим питания ребенка для исключения недокорма или перекорма. Учитывая, что состав грудного молока в определенной мере зависит от рациона питания матери, необходимо провести коррекцию пищевого рациона кормящей женщины. В питании матери следует ограничить продукты с высоким содержанием животных жиров, одновременно включая в рацион растительные масла. Отмечена прямая корреляция между возникновением запоров у детей и у их матерей, поэтому в рацион питания кормящей женщины необходимо вводить продукты, стимулирующие моторику кишечника — кисломолочные продукты, продукты с высоким содержанием пищевых волокон (овощи, фрукты, сухофрукты, крупы, хлеб из муки грубого помола и др.), при этом необходимо соблюдать оптимальный питьевой режим.

Запоры у детей первых месяцев жизни могут быть проявлением гастроинтестинальной формы пищевой аллергии. При этом из рациона питания матери исключаются продукты с высоким аллергическим потенциалом, в частности цельное коровье молоко, рыба, орехи, которые служат наиболее частой причиной пищевой аллергии у детей первого года жизни.

Функциональные запоры у детей, получающих естественное вскармливание, не являются показанием для перевода ребенка на смешанное или искусственное вскармливание, поскольку это может лишь усугубить проблему.

Введение продуктов прикорма в рацион питания детей с запорами, находящихся на естественном вскармливании, должно осуществляться в соответствии с рекомендуемой схемой вскармливания, не ранее 4—5-месячного возраста. Первыми продуктами прикорма у детей с функциональными запорами должны быть продукты с высоким содержанием пищевых волокон — фруктовые соки с мякотью (яблочный, сливовый, черносливовый, абрикосовый и др.), фруктовые пюре из тех же плодов, затем овощное пюре (пюре из кабачка, цветной капусты и др.), а в качестве зернового прикорма — гречневая, кукурузная каши.

При отсутствии эффекта от проводимой диетологической коррекции ее необходимо сочетать с медикаментозной терапией препаратами лактулозы.

При искусственном вскармливании необходимо провести коррекцию режима питания ребенка, уточнить объем получаемой смеси для исключения перекорма. Смесь, которую получает ребенок, должна быть максимально адаптирована по содержанию белка и жира. Для детей с запорами следует рекомендовать смеси, в состав которых входят пребиотики-олигосахариды, стимулирующие моторику кишечника. Рацион детей может включать кисломолочные продукты, которые также стимулируют моторику кишечника (в первые месяцы жизни — адаптированные, поскольку цельный кефир ребенок может получать лишь с 8-месячного возраста). У детей с аллергии к БКМ, являющейся причиной запоров, предпочтительнее использовать смеси на основе высоко гидролизо-ванного белка.

При недостаточной эффективности указанных мероприятий ребенку необходимо назначить одну из специализированных молочных смесей, предназначенных для вскармливания детей с функциональными запорами. К ним относятся смеси, содержащие лактулозу и клейковину бобов рожкового дерева (с достаточным питьевым режимом).

Лечебное действие смесей, содержащих лактулозу (например, смесь «Сэмпер Бифидус»), заключается в том, что лактулоза (галакто-фруктоза) — изомер молочного сахара (лактозы) — не расщепляется ферментом лактазой в тонкой кишке и поступает в неизмененном виде в нижние отделы кишечника, где служит субстратом для роста бифидо- и лактобактерии. В результате метаболизации лактулозы бифидо- и лактобактериями происходит образование короткоцепочечных жирных кислот, которые, изменяя рН в просвете кишечника в кислую сторону, воздействуют на рецепторы толстой кишки и стимулируют ее перистальтику. Помимо этого, низкомолекулярные соединения создают в просвете кишечника повышенное осмотическое давление, обеспечивая удержание в составе химуса дополнительного количества жидкости, что способствует более легкому опорожнению кишечника. Эта смесь может быть рекомендована в полном объеме суточного кормления или в количестве 1/3—1/2 от необходимого объема в каждое кормление в сочетании с обычной адаптированной молочной смесью. Смесь назначается до достижения стойкого терапевтического эффекта. После этого вопрос о целесообразности продолжения вскармливания смесью с лактулозой должен решаться индивидуально в зависимости от состояния ребенка.

Смеси, включающие клейковину бобов рожкового дерева (камедь), при функциональных запорах обладают доказанным клиническим эффектом. Камедь, не расщепляясь в верхних отделах кишечника, поступает в интактном виде в его нижние отделы и подвергается бактериальному метаболизму, являясь субстратом для развития полезной кишечной микрофлоры. В результате бактериальной ферментации клейковины рожкового дерева образуются короткоцепочечные жирные кислоты (уксусная, масляная, пропионовая), которые служат энергетическим субстратом непосредственно для энтероцитов. Изменение рН среды в кислую сторону способствует усилению перистальтики кишечника. Смеси, содержащие камедь, могут быть рекомендованы как в полном объеме, так и частично, в количестве 1/3—1/2 от необходимого объема в каждое кормление в сочетании с обычной адаптированной молочной смесью до достижения стойкого терапевтического эффекта.

После введения прикорма ребенок начинает дополнительно получать определенное количество пищевых волокон, источниками которых прежде всего служат овощи и фрукты. Дети с функциональными запорами, находящиеся на искусственном вскармливании, должны получать продукты прикорма в соответствии с рекомендуемой схемой вскармливания. В качестве первых продуктов прикорма рекомендуются продукты с высоким содержанием пищевых волокон (фруктовые соки с мякотью, фруктовые и овощные пюре).

Материалы для данной главы также предоставлены: к.м.н. Семеновой Н.Н. (Москва), к.м.н. Кутафиной Е.К. (Москва), к.м.н. Дубровской М.И. (Москва).

studfile.net

10. Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта у детей грудного возраста и их диетологическая коррекция

Срыгивания (регургитация) у детей первого года жизни наиболее часто вызваны следующими причинами:

Срыгивания без органических изменений со стороны ЖКТ:

быстрое сосание, аэрофагия, перекорм, нарушение режима кормления, неадекватный подбор смесей, синдром вегето-висцеральных нарушений при церебральной ишемии (пилороспазм, халазия кардии), ранний переход к густой пище, наследственные заболевания, связанные с нарушением обмена веществ

Срыгивания и рвота вследствие органических нарушений:

врожденные пороки развития ЖКТ, пилоростеноз

Таблица 33.

Шкала оценки интенсивности срыгиваний (Y. Vandenplas et al., 1993)

0 баллов.	Отсутствие срыгиваний
1 балл	Менее 5 срыгиваний в сутки, объемом не более 3 мл
2 балла	Более 5 срыгиваний в сутки, объемом более 3 мл
3 балла	Более 5 срыгиваний в сутки, объемом до 1/2 количества смеси, введенного за одно кормление, не чаще, чем в половине кормлений
4 балла	Срыгивания небольшого объема в течение 30 минут и более после каждого кормления
5 баллов	Срыгивания от ½ до полного объема смеси, введенного во время кормления, менее чем в половине кормлений

У значительной части детей срыгивания – не расцениваются как заболевания, поскольку они не вызывают выраженных изменений в состоянии здоровья детей. Необходимость коррекции синдрома срыгиваний обусловлена возможными осложнениями этого состояния (задержкой массо-ростовых показателей, развитием анемии, эзофагита, аспирационной пневмонии и опасностью синдрома внезапной смерти).

У детей с упорными срыгиваниями (оценка от 3 до 5 баллов) нередко отмечается не только отставание в физическом развитии, но и диагностируется железодефицитная анемия, а также выявляется высокая частота патологии пищеварительного тракта и респираторных заболеваний в возрасте до 3 лет. Для них характерен беспокойный сон и повышенная возбудимость.

Диагностика

Для диагностики применяется также эзофагогастродуоденоскопия с прицельной биопсией слизистой оболочки пищевода. Это обследование позволяет оценить состояние слизистой оболочки, состоятельность кардиального сфинктера и др. Гистологическое исследование помогает в максимально ранние сроки определить степень выраженности воспалительного процесса.

Схема лечения

Лечение синдрома срыгиваний включает ряд этапов:

— разъяснительная работа и психологическая поддержка родителей;

позиционная (постуральная) терапия,
диетотерапия, основанная на использовании смесей с загустителем;
лекарственная терапия – прокинетики, антациды, альгинаты;
применение препаратов, подавляющих желудочную секрецию, разрешенных к применению в педиатрической практике;
хирургические методы лечения (при пилоростенозе, врожденных аномалиях).

Постуральная терапия(изменение положения тела ребенка) направлена на уменьшение степени рефлюкса и способствует очищению пищевода от желудочного содержимого, снижая риск возникновения эзофагита и аспирационной пневмонии. Кормление ребенка должно происходить в позе сидя, при положении тела под углом 45-60⁰. Удерживать ребенка в вертикальном положении после кормления следует не менее 20-30 минут. Постуральное лечение должно осуществляться не только на протяжении всего дня, но и ночью, когда нарушается очищение нижнего отдела пищевода от аспирата вследствие отсутствия перистальтических волн (вызванных актом глотания) и нейтрализующего эффекта слюны.

Важная роль в лечении регургитаций принадлежит диетотерапии, которая зависит от вида вскармливания ребенка.

При естественном вскармливаниинеобходимо создать спокойную обстановку для кормящей матери, направленную на сохранение лактации, нормализовать режим кормления ребенка, исключающий перекорм и аэрофагию. Поскольку срыгивания могут быть проявлением пищевой непереносимости, то матери при необходимости назначается гипоаллергенная диета.

При отсутствии эффекта от выше описанных мероприятий, при упорных срыгиваниях используют «загустители грудного молока» — для этого в небольшую порцию сцеженного грудного молока добавляют безмолочную рисовую кашу или рисовый отвар. Возможно, использование более плотной пищи (каши) непосредственно перед кормлением.

Важно помнить, что даже упорные срыгивания не являются показанием для перевода ребенка на смешанное или искусственное вскармливание. Обычно к трем месяцам число эпизодов срыгиваний значительно уменьшается, а если упорные срыгивания сохраняются, то ребенок нуждается в дополнительном обследовании и сочетании диетического лечения с медикаментозной терапией.

При искусственном вскармливаниитакже необходимо обратить внимание на режим кормления ребенка, на адекватность выбора молочных смесей, на их объем, который должен соответствовать возрасту и массе тела ребенка. Дети должны получать адаптированную молочную смесь, а если рефлюкс является проявлением пищевой непереносимости, то следует назначить продукт на основе гидролизата молочного белка.

При отсутствии положительной клинической динамики ребенка целесообразно перевести на один из специализированных продуктов питания – антирефлюксную молочную смесь (табл. 34), вязкость которой повышается за счет введения в состав загустителей. В качестве таких загустителей используются два вида полисахаридов:

неперевариваемые (клейковина бобов рожкового дерева — камедь),
перевариваемые (модифицированные крахмалы).

Таблица 34.

Химический состав и энергетическая ценность антирефлюксных молочных смесей

(на 100 мл готовой смеси)

Название продукта

Фирма,

страна- производитель

Ингредиенты, г

Энерго- ценность, ккал

Белки

Жиры

Углеводы

содержат камедь

Нутрилак АР	Нутритек, Россия	1,5	3,4	6,9 (0,34*)	65
Нутрилон АР	Нутриция, Голландия	1,7	3,1	8,1 (0,42*)	67
Фрисовом 1	Фризленд Фудс, Голландия	1,4	3,4	7,6 (0,50*)	64
Фрисовом 2	Фризленд Фудс, Голландия	1,8	3,2	8,9 (0,41*)	72
Хумана АР	Хумана, Германия	1,6	3,8	7,1 (0,50*)	69

содержат крахмал

Сэмпер Лемолак

Сэмпер АБ, Швеция

1,3

3,5

7,4

(0,9**)

Энфамил АР

Мид Джонсон, США

1,7

3,5

7,6

(2,1**)

Количество: * камеди, **рисового крахмала

Антирефлюксные смеси обладают хорошей переносимостью и обеспечивают потребность детей во всех основных пищевых веществах и энергии. Их следует применять дифференцированно, в зависимости от содержащихся в них загустителей, а также от состояния здоровья ребенка.

Смеси, содержащие камедь, более показаны при интенсивных срыгиваниях (3-5 баллов). Камедь, входящая в состав антирефлюксных смесей, набухает в желудке ребенка и связывает жидкость, тем самым, препятствуя срыгиваниям. Ее содержание колеблется от 0,34 до 0,5 г в 100 мл, при этом максимально допустимое количество составляет 1 г в 100 мл. Пищевая камедь подразделяется на инстантную (быстрорастворимую) и натуральную (требующую разведения горячей водой для набухания). Температура детской воды для разведения продуктов («Нутрилак АР», «Нутрилон АР», «Хумана АР»), содержащих инстантную камедь, составляет 40-50⁰С, а смеси с натуральной камедью («Фрисовом 1 и 2») значительно выше — 70-80⁰С. Эти продукты одновременно обладают некоторым послабляющим действием, благодаря влиянию неперевариваемых углеводов на моторику кишечника. При этом количество смеси, необходимой ребенку, и длительность ее назначения зависят от уменьшения или прекращения срыгиваний. Антирефлюксные продукты, содержащие камедь, вводятся в рацион ребенка постепенно, в каждое кормление. Объем лечебной смеси подбирается индивидуально до прекращения срыгиваний. Возможно ее добавление в бутылочку со стандартной молочной смесью, которую получает ребенок, но более эффективным является самостоятельное применение в начале кормления.

Продукты, в состав которых в качестве загустителя введен крахмал (рисовый, кукурузный или картофельный) оказывают антирефлюксное действие за счет его набухания в желудке ребенка, тем самым препятствуют срыгиваниям. Эффект от их применения наступает в более отдаленный период по сравнению со смесями, содержащими камедь. Эти смеси показаны детям с менее выраженными срыгиваниями (1-3 балла), как при нормальном стуле, так и при склонности к неустойчивому стулу. Крахмалосодержащие смеси целесообразно рекомендовать для полной замены ранее получаемой молочной смеси.

Несмотря на высокую клиническую эффективность антирефлюксных смесей, они не должны использоваться бесконтрольно, как альтернатива обычным адаптированным молочным смесям. Эти смеси применяются на определенном этапе лечения синдрома срыгиваний, при конкретных показаниях. Продолжительность применения антирефлюксных смесей – индивидуальна, иногда достаточно длительная (до 2-3 мес.), и только после достижения стойкого терапевтического эффекта ребенок переводится на адаптированную молочную смесь.

К числу функциональных нарушений ЖКТ у детей грудного возраста относятся кишечные колики.

Кишечные колики– это эпизоды болезненного плача, которые занимают не менее 3 часов в день, возникают не реже 3 дней в неделю, продолжаясь не менее 3 недель, что получило название «правило трех». Обычно они начинаются в первые недели жизни, достигают кульминации в возрасте 3 мес. и постепенно уменьшаются, обычно исчезая в 4 или 5 мес. Вечерние часы – наиболее типичное время для кишечных колик.

Кишечные колики – встречаются довольно часто и встречаются в 20-48%. Это состояние может быть обусловлено разными причинами, такими как:

элементы физиологической незрелости
изменение нормальной моторики кишечника
болезненные спазмы кишечника, вызванные избыточным газообразованием,
непереносимость лактозы или аллергия к белкам коровьего молока.

Для медикаментозной терапии кишечных колик используются препараты, содержащие «пеногасители» на основе симетикона, например, Эспумизан. Несмотря на благоприятный клинический исход (у большинства детей эти симптомы спонтанно проходят к 5-6 мес.).

Функциональная задержка стула и запорыотносятся к числу распространенных нарушений функции кишечника и выявляются у 20-35% детей первого года жизни.

Под запорамипонимают увеличение интервалов между актами дефекации по сравнению с индивидуальной физиологической нормой более 36 часов и /или систематически неполное опорожнение кишечника.

В ряде случаев возникновение запоров может быть связано с органическими нарушениями, но значительно чаще обусловлено дискинезией толстой кишки (гипо- и гипермоторными расстройствами), нарушением и болезненным актом дефекации – дишезией (спазм сфинктеров прямой кишки, ослабление тонуса гладкой мускулатуры и др.) или сочетанием этих факторов.

В зависимости от этиологии выделяют следующие виды запоров – алиментарный, неврогенный, инфекционный (после перенесенной инфекции), воспалительный, психогенный, вследствие аномалий развития толстой кишки (врожденный мегаколон, подвижная слепая или сигмовидная кишка, долихосигма и др.), токсический, эндокринный (гиперпаратиреоидизм, гипотиреоз, гипофизарные расстройства, сахарный диабет, феохромоцитома, гипоэстрогенемия), медикаментозный (употребление противосудорожных препаратов, антацидов, мочегонных препаратов, препаратов железа, кальция, барбитуратов).

Основные принципы диетотерапии функциональных запоров у детей первого года жизни:

удовлетворение физиологических потребностей ребенка в пищевых веществах и энергии,
исключение избыточного потребления белков и жиров, которые могут тормозить моторику кишечника
обогащение рациона пищевыми волокнами
нормализация кишечной микрофлоры (применение пре- и пробиотиков).

У детей, находящихся на грудном вскармливании, необходимо нормализовать режим питания ребенка для исключения недокорма или перекорма. Учитывая, что состав грудного молока в определенной мере зависит от рациона питания матери, необходимо провести коррекцию пищевого рациона кормящей женщины. В питании матери следует ограничить продукты с высоким содержанием животных жиров, одновременно включая в рацион растительные масла. Отмечена прямая корреляция между возникновением запоров у детей и у их матерей, поэтому в рацион питания кормящей женщины необходимо вводить продукты, стимулирующие моторику кишечника — кисломолочные продукты, продукты с высоким содержанием пищевых волокон (овощи, фрукты, сухофрукты, крупы, хлеб из муки грубого помола и др.), при этом необходимо соблюдать оптимальный питьевой режим.

Запоры у детей первых месяцев жизни могут быть проявлением гастроинтестинальной формы пищевой аллергии. При этом из рациона питания матери исключаются продукты с высоким аллергическим потенциалом, в частности, цельное коровье молоко, рыба, орехи, которые служат наиболее частой причиной пищевой аллергии у детей первого года жизни.

Введение продуктов прикорма в рацион питания детей с запорами, находящимися на естественном вскармливании, должно осуществляться в соответствии с рекомендуемой схемой вскармливания, не ранее 4 — 5 месяцев жизни. Первыми продуктами прикорма у детей с функциональными запорами должны быть продукты с высоким содержанием пищевых волокон — фруктовые соки с мякотью (яблочный, сливовый, черносливовый, абрикосовый и др.), фруктовые пюре из тех же плодов, затем овощное пюре (пюре из кабачка, цветной капусты и др.), а в качестве зернового прикорма – гречневая, кукурузная каши.

При искусственном вскармливаниинеобходимо провести коррекцию режима питания ребенка, уточнить объем получаемой смеси для исключения перекорма. Смесь, которую получает ребенок, должна быть максимально адаптирована по содержанию белка и жира. Для детей с запорами следует рекомендовать смеси, в состав которых входят олигосахариды, обладающие выраженным пребиотическим эффектом и стимулирующие моторику кишечника. Рацион детей может включать кисломолочные продукты, которые также стимулируют моторику кишечника (в первые месяцы жизни — адаптированные, поскольку цельный однодневный кефир ребенок может получать лишь, начиная с 8-месячного жизни).

При недостаточной эффективности указанных мероприятий ребенку необходимо назначить одну из специализированных молочных смесей, предназначенных для вскармливания детей с функциональными запорами. К ним относятся: смеси, содержащие лактулозу, клейковину бобов рожкового дерева, а также кисломолочные продукты.

Лечебное действие смесей, содержащих лактулозу (например, смесь Сэмпер Бифидус) заключается в том, что лактулоза (галакто-фруктоза) – изомер молочного сахара (лактозы) – не расщепляется ферментом лактазой в тонкой кишке и поступает в неизмененном виде в нижние отделы кишечника, где служит субстратом для роста бифидо- и лактобактерий. В результате метаболизации лактулозы бифидо- и лактобактериями происходит образование короткоцепочечных жирных кислот, которые, изменяя рН в просвете кишечника в кислую сторону, воздействуют на рецепторы толстой кишки и стимулируют ее перистальтику. Помимо этого, низкомолекулярные соединения создают в просвете кишечника повышенное осмотическое давление, обеспечивая удержание в составе химуса дополнительного количества жидкости, что способствует более легкому опорожнению кишечника. Эта смесь может быть рекомендована в полном объеме суточного кормления или в количестве 1/3-1/2 от необходимого объема в каждое кормление, в сочетании с обычной адаптированной молочной смесью. Смесь назначается до достижения стойкого терапевтического эффекта. После этого вопрос о целесообразности продолжения вскармливания смесью с лактулозой должен решаться индивидуально в зависимости от состояния ребенка.

Смеси, включающие клейковину бобов рожкового дерева (камедь), при функциональных запорах обладают доказанным клиническим эффектом. Камедь, не расщепляясь в верхних отделах кишечника, поступает в интактном виде в его нижние отделы и подвергается бактериальному метаболизму, являясь субстратом для развития полезной кишечной микрофлоры. В результате бактериальной ферментации клейковины рожкового дерева образуются короткоцепочечные жирные кислоты (уксусная, масляная, пропионовая), которые служат энергетическим субстратом непосредственно для энтероцитов. Увеличение объема кишечного содержимого за счет развития полезной кишечной микрофлоры и увлажнения химуса, а также изменение рН среды в кислую сторону способствуют усилению перистальтики кишечника. Смеси, содержащие камедь, могут быть рекомендованы как в полном объеме, так и частично, в количестве 1/3 – 1/2 от необходимого объема в каждое кормление, в сочетании с обычной адаптированной молочной смесью, до достижения стойкого терапевтического эффекта.

После введения прикорма ребенок начинает дополнительно получать определенное количество пищевых волокон, источниками которых, прежде всего, служат овощи и фрукты. Дети с функциональными запорами, находящиеся на искусственном вскармливании, должны получать продукты прикорма в соответствии с рекомендуемой схемой вскармливания. В качестве первых продуктов прикорма рекомендуются продукты с высоким содержанием пищевых волокон (фруктовые соки с мякотью, фруктовые и овощные пюре).

Материалы для данной главы также предоставлены: к.м.н. Семеновой Н.Н. (Москва),

к.м.н. Кутафиной Е.К. (Москва)

studfile.net

Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта у детей раннего возраста как зеркало нарушений отношений в диаде мать–дитя | #06/19

Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) — наиболее распространенная группа заболеваний органов пищеварения, причиной которых могут быть нарушение моторики, висцеральная гиперчувствительность, изменения в слизистой оболочке, особенности вегетативной нервной системы (НС), местного иммунитета, микробиоты кишечника [1], у детей раннего возраста остаются самой частой причиной обращения к педиатру [2]. Согласно IV пересмотру Римских критериев, к функциональным нарушениям у новорожденных и детей раннего возраста относят младенческие срыгивания, руминацию, синдром циклической рвоты, младенческие колики, функциональную диарею, младенческую дисхезию, функциональный запор [3].

У детей раннего возраста при функциональных нарушениях ЖКТ, как правило, лабораторно-инструментального обследования не требуется, диагностика основана на жалобах матери и клинических симптомах, имеющихся у ребенка. Однако функциональные нарушения ЖКТ всегда являются диагнозом исключения. В первую очередь необходимо исключить аномалии развития ЖКТ, болезни обмена, инфекционные заболевания, патологию центральной НС.

По результатам фиброгастродуоденоскопии, проведенной у 420 детей раннего возраста по поводу упорной рвоты с примесью крови и желчи, частота обнаружения аномалии развития ЖКТ прогрессивно уменьшалась по мере взросления ребенка. В раннем неонатальном периоде (0–7 дней) у 12% детей были выявлены атрезия пищевода, грыжа пищеводного отверстия диафрагмы (ГПОД), атрезия двенадцатиперстной кишки (ДПК), мембрана ДПК, синдром Ледда. В позднем неонатальном периоде (8–29 дней) у 9% детей обнаружены пилоростеноз, ГПОД. В возрасте старше 1 месяца в 5,6% случаев диагностирована ГПОД, а при обследовании детей старше года аномалии развития ЖКТ не обнаружено [4].

Среди детей раннего возраста с функциональными нарушениями ЖКТ чаще всего встречаются младенческие срыгивания [2, 5], их частота колеблется от 26% до 85% по данным разных авторов [5–7], не зависит от пола, национальности и страны проживания [3]. Срыгивания здорового доношенного новорожденного отражают анатомо-физиологические особенности развития ЖКТ, исчезают у 90% детей к 12 месяцам жизни. Наибольшая частота срыгиваний приходится на возраст 4 месяцев (41–67% случаев), когда ребенок начинает активно двигаться и переворачиваться, в связи с вертикализацией и развитием нервной системы симптомы постепенно уменьшаются, спонтанно исчезают через 12–18 месяцев после рождения [8, 9].

В отличие от младенческих срыгиваний, руминация является привычным забросом содержимого желудка в рот с целью самостимуляции и отражает эмоциональную и сенсорную депривацию, встречается у 1,9% младенцев 3–8 месяцев жизни, купируется при заботливом отношении, улучшении ухода за ребенком [8].

Вторыми по частоте встречаемости (5–20%) среди функциональных нарушений ЖКТ у детей раннего возраста считаются младенческие колики, которые являются отражением нормального процесса развития и созревания ЖКТ и НС ребенка, зависят от его темперамента и восприятия родителей, исчезают к 5 месяцам жизни [3, 5, 10, 11].

Лечение функциональных нарушений у детей раннего возраста, как правило, направлено на купирование симптомов, вызывающих дискомфорт у детей, и уменьшение беспокойства родителей. Педиатру необходимо объяснять родителям, что функциональные нарушения самопроизвольно проходят по достижении определенного возраста, они не зависят от типа вскармливания или диеты матери [12]. Медикаментозная терапия (ингибиторы протонной помпы, прокинетики, пробиотики, симетикон) в настоящее время имеет ограниченные показания в связи с рисками развития побочных эффектов [8], отсутствия преимущества перед плацебо [13–15]. Эффективность терапии функциональных нарушений ЖКТ у детей раннего возраста в большой степени зависит от взаимодействия с родителями, целью которого является снижение уровня тревоги и страхов матери и родственников относительно состояния ребенка [3, 16, 17].

Родителей может тревожить беспокойный или крепкий сон ребенка, который является физиологической нормой и отражает периоды поверхностного отдыха и глубокого покоя. Отношение ко сну ребенка первого года жизни должно опираться на физиологические особенности созревания НС, закономерные увеличения промежутков бодрствования между периодами отдыха и формирование четко выраженного дневного и ночного сна. После 3–4 месяцев ребенок последовательно проходит стадии сна: вхождение в сон, поверхностный сон, глубокий сон и быстрый сон. Подготовка к ночному сну требует определенных усилий со стороны матери: создавая спокойную обстановку, приглушая свет, рассказывая или напевая мелодичную колыбельную, одновременно мать может последний раз покормить ребенка перед сном в кровати жидким продуктом из бутылочки. Полностью готовые к употреблению жидкие кашки «ФрутоНяня» «Перед сном» обогащены пребиотиком инулином. Различные зерновые компоненты в сочетании с молочным компонентом способствуют более длительному насыщению ребенка и оказывают благоприятный эффект на продолжительность сна, благодаря чему ребенок остается сытым в течение ночи и не просыпается от голода. Формирование ритуалов засыпания благотворно сказывается как на взаимоотношении матери и ребенка, так и корректирует режим семьи, направленный на создание спокойной обстановки в вечернее время.

Взаимоотношения матери и ребенка формируются в течение первых трех месяцев жизни и определяют качество привязанности и в последующий период. Ранний возраст считается крайне важным и наиболее чувствительным периодом для личностного развития ребенка, его изучает перинатальная психология, являющаяся частью перинатологии, также как перинатальная медицина и перинатальная педагогика. Перинатальная психология в свою очередь подразделяется на психологию зачатия, психологию беременности, психологию родов и психологию раннего постнатального периода [18].

В начале XX века А. А. Ухтомский сформулировал понятие гестационной доминанты, обеспечивающей направленность всех реакций организма на создание оптимальных условий для развития плода. Психологический компонент гестационной доминанты — совокупность механизмов психической саморегуляции, включающихся у женщины при возникновении беременности, направленных на сохранение гестации и создание условий для развития будущего ребенка, формирующих отношение женщины к своей беременности, ее поведенческие стереотипы. Существует сильная корреляция между наблюдаемым отношением к ребенку и поведением матери на этапе вынашивания и особенностями этого отношения после рождения, поэтому особенно важно исследование факторов, влияющих на само формирование материнского отношения в процессе беременности.

И. В. Добряков (2010) выделил 5 типов психологического компонента гестационной доминанты. Оптимальный тип отражает ответственное, без излишней тревоги, отношение к своей беременности, семейные отношения гармоничные. Гипогестогнозический тип (слабые знания о беременности) выявляется при незапланированной беременности, в течение которой женщины не склонны менять свой жизненный уклад, после родов отмечается гипогалактия, за ребенком ухаживает другое лицо (бабушка, няня). Семейные отношения негармоничные, возможна гипопротекция, эмоциональное отвержение. Эйфорический тип характерен для женщин с истерическими чертами личности, длительно лечившихся от бесплодия, при этом беременность является средством манипулирования. Для семейных отношений свойственно расширение сферы родительских чувств, потворствующая гиперпротекция, предпочтение детских качеств, вынесение конфликта между супругами в сферу воспитания. Тревожный тип свидетельствует о высоком уровне тревоги беременной, как объяснимой (по объективным причинам), так и необъяснимой, сопровождается ипохондрией. При депрессивном типе фон настроения беременной резко снижен, появляются страхи, плаксивость, дисморфоманические идеи, в тяжелых случаях — сверхценные, бредовые ипохондрические идеи, идеи самоуничижения, суицидальные тенденции [18]. Известно, что до 20% беременных страдают нервно-психическими расстройствами, при этом диагноз выставлен лишь у трети [19].

При изучении мотивов сохранения беременности Н. В. Боровикова и С. А. Федоренко обнаружили, что только 6% женщин испытывают психологическую потребность в материнстве и готовы к нему. Каждая вторая женщина вступает в беременность из-за желания соответствовать социальным ожиданиям окружающих или ради сохранения собственного здоровья (страх аборта, утраты способности деторождения). Каждая девятая женщина беременеет в знак протеста — как вызов мужчине или родителям. 5% одиноких женщин рассматривают беременность как замещение своей жизни жизнью своего ребенка [18, 20]. Часто декларируемые мотивы сохранения беременности не всегда являются истинными и часто не осознаются женщиной [21].

По мнению Джона Боулби (цит. по А. Г. Кошавцеву, 2005), ребенку, особенно в период раннего детства, необходимо испытывать близкий эмоциональный контакт и продолжительное взаимодействие с матерью. Эволюционно сформированное чувство привязанности к матери жизненно важно для ребенка, оно обеспечивает биологическую и психологическую защиту, потребность в близости является базовой потребностью ребенка, как чувство безопасности — базовой потребностью взрослого [22]. Качество привязанности ребенка определяется отношением к нему матери и имеет высокую корреляционную связь с материнским поведением (М. Снайдер, 1994) [23].

Если «ухаживающая персона» признает и пытается удовлетворить потребность младенца в комфорте и безопасности, у ребенка снижается уровень базальной тревоги, растет уверенность в своих силах, его деятельность направляется на познание окружающего мира, ребенок постепенно увеличивает расстояние, на которое спокойно отпускает мать. Если мать оказывается или кажется ребенку недоступной, активизируется деятельность, направленная на восстановление близости. Уровень тревоги нарастает, деятельность ребенка направлена на попытки обеспечения безопасности. Если потребность в близости часто не удовлетворяется, то и в присутствии матери ребенок перестает чувствовать себя в безопасности.

В раннем возрасте недостаток общения ребенок может компенсировать различными способами и проявлениями, ему доступно только два из трех возможных способов выражения негативных эмоций. На поведенческом уровне это проявляется повышенной возбудимостью, плаксивостью и постоянным беспокойством. На телесном уровне — отражение в виде частых срыгиваний, колик, беспричинных подъемов температуры [24].

При психогенном срыгивании дисбаланс вегетативной НС с чрезмерной активацией ее симпатического отдела приводит к нарушению моторики верхних отделов ЖКТ, что расценивается как проявление психологической напряженности на соматическом уровне. При срыгивании удерживание во рту молока матери одновременно приводит к снижению напряжения, обусловленного страхом быть покинутым матерью, и увеличению сенсорной стимуляции, ассоциированной с матерью. Срыгивания носят упорный характер, обычно наблюдаются в конце кормления, когда ребенок ожидает, что мать вскоре заберет грудь, или сразу после него. Трактуются как отражение протеста и злости ребенка на мать, не корригируются диетотерапией, улучшения наблюдаются только при коррекции поведения матери либо при смене кормящего лица.

Проблема психогенных срыгиваний привлекает пристальное внимание педиатров, психиатров и психологов. У матерей с аффективными, невротическими, связанными со стрессом, и соматоформными расстройствами (F30-F39, F40-F48) дети на первом году жизни в пять раз чаще страдают гастроэзофагеальным рефлюксом (по сравнению с детьми матерей без расстройств поведения) [25]. Матери, испытывающие трудности с кормлением младенцев, могут чувствовать беспокойство, ощущение неудачи и страх быть отторгнутой своим ребенком. Тревога, связанная с процессом кормления, часто встречается при младенческих срыгиваниях и гастроэзофагеальной рефлюксной болезни [26].

Ребенок, с которым мать мало эмоционально общается, гораздо дольше «висит» на ее груди, продлевая общение и получая оральное удовольствие, в этом случае еда выступает единственным средством коммуникации. При булимии, которая может наблюдаться при любом виде вскармливания, ребенок пытается компенсировать эмоциональный голод утолением телесного голода за счет положительных эмоций, обусловленных чувством насыщения, что неизбежно приводит к увеличению массы тела.

Необычное поведение и отказ от приема пищи является одним из способов привлечения внимания матери при депривации потребностей ребенка. Чем меньше ребенок уверен в своей матери, тем сильнее в его пищевом поведении проявляются тенденции отказа от пищи и привлечение материнского внимания: мать одновременно отвергается и удерживается рядом. Если мать не формирует у ребенка чувство безопасности, он отказывается от тесного взаимодействия с ней, переходит к кормлению на большей дистанции и в последующем к искусственному вскармливанию.

Психогенные расстройства пищевого поведения в младенчестве и раннем детстве можно рассматривать в качестве маркеров неадекватного взаимодействия матери с ребенком и риска формирования небезопасных типов привязанности [27]. Детский опыт привязанности влияет на регуляцию эмоций и стрессоустойчивость во взрослом возрасте. У взрослых пациентов с высоким уровнем небезопасной привязанности отмечается дисрегуляция гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы и выраженные нарушения пищевого поведения [28]. Негативный опыт детской травмы и патологическая межличностная реакция на стресс вносят вклад в патофизиологию нервной анорексии [29].

Семейный конфликт также оказывает отрицательное воздействие на эмоциональный микроклимат семьи, негативно отражающийся на отношении к ребенку. [30]. У матерей с симптомами депрессии (по сравнению со здоровыми) определяется более низкий уровень удовольствия в браке, а у их детей более выражены нарушения поведения [31].

Многочисленные исследования отмечают тесную взаимосвязь между психологическим состоянием матери и реакциями ребенка. У тревожных матерей в период беременности, родов и в послеродовой период чаще отмечаются эмоциональные проблемы и нарушения в диаде мать–дитя, дети плачут громче и дольше [32–35]. По данным исследования 1015 пар мать–дитя, у матерей с более выраженной депрессией по Эдинбургской послеродовой шкале депрессии дети (по сравнению с детьми здоровых матерей) значимо чаще страдали младенческими коликами и длительно плакали. Признаки депрессии сохранялись и через 6 месяцев после рождения ребенка, когда младенческих колик и плача уже не наблюдалось [36]. При изучении 121 диады ребенок–мать было показано, что недостаточный телесный контакт с матерью и ее подавленное настроение негативно влияют на качество сна ребенка, плач и беспокойство в течение дня [37].

С взрослением ребенка нарушения детско-родительских отношений, как правило, сохраняются, отражаются в виде функциональных расстройств моторики верхних отделов пищеварительного тракта, синдрома раздраженного кишечника. Родители 6-летних детей с функциональными болями в животе на протяжении первого года жизни ребенка испытывали патологическую тревогу в 11% случаев [38]. Сочетание симптомов тревоги, депрессии и синдрома раздраженного кишечника обнаружено у 23,2% матерей, дети которых страдали рецидивирующими абдоминалгиями. Более того, риск развития у ребенка рецидивирующих абдоминалгий возрастает в 6 раз при наличии у матери тревожности и депрессии [39].

Таким образом, педиатр должен не только определить причину функциональных нарушений ЖКТ у детей раннего возраста, провести необходимую коррекцию питания, но и оценить психологический климат семьи, наличие тревоги и депрессии у матери, взаимоотношения между матерью, отцом, бабушками. Грамотное и тактичное обсуждение сложившейся ситуации поможет родителям самим увидеть и осознать проблему, что в свою очередь может привести к регрессированию симптомов функциональных нарушений ЖКТ у ребенка.

Литература

Drossman D. A. Functional Gastrointestinal Disorders: History, Pathophysiology, Clinical Features and Rome IV // Gastroenterology. 2016, Feb 19. Pii: S0016–5085(16)00223–7.
Rouster A. S., Karpinski A. C., Silver D. et al. Functional Gastrointestinal Disorders Dominate Pediatric Gastroenterology Outpatient Practice // J Pediatr Gastroenterol Nutr. 2016; 62: 847–851.
Benninga M. A., Nurko S., Faure C. et al. Childhood Functional Gastrointestinal Disorders: Neonate/Toddler // Gastroenterology. 2016; 150: 1443–1455.
Шатская Е. Е., Дмитриев А. В., Чумаченко П. А. Клинико-морфологическая характеристика эзофагогастродуоденитов у новорожденных детей // Российский медико-биологический вестник имени академика И. П. Павлова. 2003, № 1–2, с. 11–15.
Van Tilburg M. A., Hyman P. E., Rouster A. et al. Prevalence of functional gastrointestinal disorders in infants and toddlers // J Pediatr. 2015; 166: 684–689.
Hyman P. E., Milla P. J., Benninga M. A. et al. Childhood functional gastrointestinal disorders: neonate/toddler // Gastroenterology. 2006; 130: 1519–1526.
Xl L., Wong K. Y. Gastroesophageal reflux disease in children // Hong Kong Med J. 2012; 18: 421.
Vandenplas Y., Rudolph C. D., DiLorenzo C. et al. Pediatric gastroesophageal reflux clinical practice guidelines: joint recommendations of the North American Society for Pediatric Gastroenterology, Hepatology, and Nutrition (NASPGHAN) and the European Society for Pediatric Gastroenterology, Hepatology, and Nutrition (ESPGHAN) // J Pediatr Gastroenterol Nutr. 2009; 49: 498–547.
Nelson S. P., Chen E. H., Syniar G. M. et al. Prevalence of symptoms of gastroesophageal reflux during infancy. A pediatric practice-based survey // Pediatric Practice Research Group. Arch Pediatr Adolesc Med. 1997; 151: 569–572.
Lucassen P. L., Assendelft W. J., van Eijk J. T. et al. Systematic review of the occurrence of infantile colic in the community // Archives of disease in childhood. 2001; 84: 398–403.
St. James-Roberts I., Conroy S., Wilsher K. Clinical, developmental and social aspects of infant crying and colic // Early Dev Parent. 1995; 4: 177–189.
Kidd M., Hnatiuk M., Barber J. et al. «Something is wrong with your milk»: Qualitative study of maternal dietary restriction and beliefs about infant colic // Can Fam Physician. 2019, Mar; 65 (3): 204–211.
Sung V., Hiscock H., Tang M. L. et al. Treating infant colic with the probiotic Lactobacillus reuteri: double blind, pla- cebo controlled randomised trial // BMJ. 2014; 348: g2107.
Sung V., Collett S., de Gooyer T. et al. Probiotics to prevent or treat excessive infant crying: systematic review and meta-analysis // JAMA Pediatr. 2013; 167: 1150–1157.
Harb T., Matsuyama M., David M. et al. Infant Colic — What works: A Systematic Review of Interventions for Breast-fed Infants // Journal of Pediatric Gastroenterology and Nutrition. 2016. May. Vol. 62. Issue 5, p. 668–686.
James-Roberts I. S., Alvarez M., Hovish K. Emergence of a developmental explanation for prolonged crying in 1- to 4-month-old infants: review of the evidence // J Pediatr Gastroenterol Nutr. 2013; 57 (Suppl 1): S30–S36.
Barr R. G. The normal crying curve: what do we really know? // Dev Med Child Neurol. 1990; 32: 356–362.
Добряков И. В. Перинатальная психология. СПб: Питер, 2010. 272 с
Spitzer R. L., Williams J. B., Kroenke K. et al. Validity and utility of the PRIME-MD patient health questionnaire in assessment of 3000 obstetric-gynecologic patients: the PRIME-MD Patient Health Questionnaire Obstetrics-Gynecology Study // Am J Obstet Gynecol. 2000, Sep; 183 (3): 759–769.
Боровикова Н. В., Федоренко С. А. Эволюция невербального восприятия беременной женщиной своего будущего ребенка / Духовные ценности российской молодежи: Материалы Всерос. конф. Орел, 1997. С. 19–24.
Рабовалюк Л. Н. Методика исследования мотивов сохранения беременности (МИМСБ) // Молодой ученый. 2012. № 6. С. 350–356.
Кремнева Л. Ф. Нарушения материнского поведения и его последствия для психического здоровья детей / Психическая депривация детей в трудной жизненной ситуации: образовательные технологии профилактики, реабилитации, сопровождения. ISBN: 978–5–94051–138–2. Московский государственный психолого-педагогический университет, 2013.
Дубанова В. А. Теоретические подходы к изучению детско-родительских отношений // Вестник Бурятского государственного университета. 2012, № 5, с. 64–68.
Исаев Д. Н. Психопатология детского возраста. СПб: СпецЛит, 2001.
Dahlen H. G., Foster J. P., Psaila K. et al. Gastro-oesophageal reflux: a mixed methods study of infants admitted to hospital in the first 12 months following birth in NSW (2000–2011) // BMC Pediatr. 2018; 18: 30.
Karacetin G., Demir T., Erkan T. et al. Maternal psychopathology and psychomotor development of children with GERD // JPGN. 2011; 53 (4): 380–385.
Микиртумов Б. Е. и др. Клиническая психиатрия детского возраста. СПб, 2001.
Monteleone A. M., Patriciello G., Ruzzi V. et al. Insecure Attachment and Hypothalamus-Pituitary-Adrenal Axis Functioning in People With Eating Disorders // Psychosom Med. 2018, Oct; 80 (8): 710–716.
Monteleone A. M., Patriciello G., Ruzzi V. et al. Deranged emotional and cortisol responses to a psychosocial stressor in anorexia nervosa women with childhood trauma exposure: Evidence for a «maltreated ecophenotype» // J Psychiatr Res. 2018, Sep; 104: 39–45.
Cummings E. M., Merrilees C. E., George M. Fathers, marriages and families: Revisiting and updating the framework for fathering in family context. In: Lamb M, editor. The Role of the Father in Child Development. Fifth Edition. John Wiley & Sons; 2010. P. 154–176.
Meyers and Landsberger Direct and indirect pathways between adult attachment style and marital satisfaction // Article in Personal Relationships. 2002, 9 (2): 159–172.
Petzoldt J., Wittchen H. U., Einsle F. et al. Maternal anxiety versus depressive disorders: specific relations to infants’ crying, feeding and sleeping problems // Child Care Health Dev. 2016, Mar; 42 (2): 231–245.
Postert C., Averbeck-Holocher M., Arhtergarde S. et al. Regulatory disorders in early childhood: correlates in child behavior, parent–child relationship, and parental mental health // Infant Mental Health Journal. 2013, 33: 173–186.
Bolten M. Infant psychiatric disorders // Eur Child Adolesc Psychiatry. 2013; 22: S69–S74.
Petzoldt J. Maternal anxiety disorders predict excessive infant crying: a prospective longitudinal study // Arch Dis Child. 2014; 99: 800–806.
Vik T., Grote V., Escribano J. et al. European Childhood Obesity Trial Study Group. Infantile colic, prolonged crying and maternal postnatal depression // Acta Paediatr. 2009, Aug; 98 (8): 1344–1348.
Mohr C., Gross-Hemmi M. H., Meyer A. H. et al. Temporal Patterns of Infant Regulatory Behaviors in Relation to Maternal Mood and Soothing Strategies // Child Psychiatry Hum Dev. 2019, Feb.
Ramchandani P. G., Stein A., Hotopf M. et al. The Alspac Study Team. Early Parental and Child Predictors of Recurrent Abdominal Pain at School Age: Results of a Large Population-Based Study // JAACAP. 2006, June. Vol. 45, Issue 6, p. 729–736.
Campo J. V., Bridge J., Lucas A. et al. Physical and emotional health of mothers of youth with functional abdominal pain //Arch Pediatr Adolesc Med. 2007, Feb; 161 (2): 131–137.

М. И. Дубровская¹, доктор медицинских наук, профессор
Е. И. Грязнова

ФГБОУ ВО РНИМУ им. Н. И. Пирогова МЗ РФ, Москва

¹ Контактная информация: [email protected]

DOI: 10.26295/OS.2019.54.11.004

Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта у детей раннего возраста как зеркало нарушений отношений в диаде мать – дитя/ М. И. Дубровская, Е. И. Грязнова
Для цитирования: Лечащий врач № 6/2019; Номера страниц в выпуске: 19-23
Теги: желудочно-кишечный тракт, пищевое поведение, функциональные нарушения

Купить номер с этой статьей в pdf

www.lvrach.ru

Функциональные нарушения верхних отделов пищеварительного тракта у детей | #08/05

Особенностью функциональных нарушений желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) является отсутствие явного морфологического субстрата патологического процесса. Согласно широко распространенному определению функциональных нарушений по D. A. Drossman (1994) и близкой к нему формулировке, представленной в «Римских критериях II», международном консенсусе по функциональным заболеваниям органов пищеварения (1999 г.), к ним относится «разнообразная комбинация гастроинтестинальных симптомов без структурных или биохимических нарушений» [1, 2]. При этом изменения, лежащие в основе функциональных нарушений, происходят вне пораженного органа и связаны с регуляцией (нервной или гуморальной) нарушенной функции. Такое объяснение представляется наиболее приемлемым как с теоретических, так и с практических позиций.

Жалобы, связанные с нарушением моторики ЖКТ, могут быть обусловлены изменениями на уровне пораженного органа («органическая» патология), могут быть нарушением регуляции этих органов со стороны нервной системы, но также могут быть сгенерированы независимо от состояния органа, в связи с особенностью психоэмоциональной организации пациента. При этом возникает возможность генерации симптома нижележащим органом без участия вышележащего или генерации нисходящего стимула на сегментарном уровне в ответ на патологический восходящий импульс, например при гиперреактивности рецепторов. Любой симптом (жалоба) становится таковым из разрозненной нервной импульсации только на уровне психической деятельности, и если истинная соматическая жалоба определяется поражением того или иного внутреннего органа, а различные отделы нервной системы выполняют функции связующего звена и первичной обработки данных, передавая последние на уровень психики или в обратном направлении, то генератором соматоподобных жалоб может стать сама нервная система и ее высшие отделы. При этом психический уровень является абсолютно самодостаточным, и здесь могут «зарождаться» жалобы, не имеющие своего «прообраза» на соматическом уровне, но не отличимые от истинных соматических симптомов. Дифференцирование первичного уровня симптома (жалобы) имеет принципиальное значение для правильной постановки диагноза и выбора оптимального плана лечения [3].

Несмотря на то, что «Римские критерии II» указывают на стабильный и благоприятный характер течения функциональных нарушений, практика показывает, что возможна их эволюция в органическую патологию. Например, заболевания, сопровождающиеся гастроэзофагеальным рефлюксом (ГЭР), могут эволюционировать в гастроэзофагеальную рефлюксную болезнь (ГЭРБ), функциональная диспепсия — в гастрит, а синдром раздраженного кишечника — в колит. Таким образом, отношение к функциональным заболеваниям должно быть достаточно серьезным, а меры лечения — адекватными.

Последняя классификация функциональных нарушений органов пищеварения у детей в нашей стране была принята в 2004 г. на XI Конгрессе детских гастроэнтерологов России (Москва) в рамках «Рабочего протокола диагностики и лечения функциональных нарушений органов пищеварения у детей». Основой для данного документа послужила классификация, предложенная педиатрической группой экспертов, работавших в рамках проекта «Римские критерии II». Согласно этой классификации функциональные нарушения с преимущественным вовлечением верхних отделов пищеварительного тракта вошли в две категории: функциональные расстройства, проявляющиеся рвотой, к которым относятся регургитация, руминация, циклическая (функциональная) рвота и аэрофагия, и функциональные расстройства, проявляющиеся абдоминальной болью (функциональная диспепсия).

Диагноз функциональных заболеваний ставится на основании клинических данных (в том числе тщательно собранного анамнеза) и результатов дополнительного лабораторного и инструментального обследования. Основная сложность диагностики функциональных нарушений заключается в необходимости исключить всю возможную органическую патологию. Лишь после этого можно с уверенностью говорить о функциональном характере заболевания.

Симптоматика при функциональных нарушениях многообразна, но жалобы должны иметь место на протяжении длительного периода времени (согласно «Римским критериям II», 12 последних месяцев и более (необязательно непрерывно!).

Говоря о клинических и лабораторных симптомах, следует отметить так называемые «симптомы тревоги», при наличии которых развитие функциональных нарушений представляется маловероятным и требуется серьезное обследование для выявления их причины. К «симптомам тревоги» относятся: лихорадка, немотивированное похудание, дисфагия, рвота кровью, кровь в кале, анемия, лейкоцитоз, увеличение СОЭ. Так как функциональные нарушения практически всегда связаны с теми или иными нарушениями со стороны нервной системы, в комплекс обследования всегда следует включать консультации невропатолога, психолога, психоневролога.

Исходя из представлений о патогенезе функциональных нарушений, основными направлениями их лечения следует считать:

устранение причины, которая привела к их развитию, коррекцию психоневрологического статуса, ликвидацию провоцирующих факторов, терапию сопутствующих заболеваний, усугубляющих течение функциональных нарушений;
коррекцию нарушенной моторики органов пищеварения;
коррекцию изменений, вызванных нарушением моторики.

В основе функциональных нарушений, проявляющихся срыгиваниями и рвотой, лежат ГЭР, ретроградное перемещение, затекание или заброс желудочного и/или кишечного содержимого в пищевод. ГЭР в ряде классификаций, в том числе и МКБ-10 (XI, К21) нередко рассматривается как самостоятельная нозологическая единица, хотя, по существу, ГЭР является нормальным физиологическим процессом, наблюдающимся и у здоровых лиц, а патологический ГЭР представляет собой патогенетический механизм, лежащий в основе ряда заболеваний. Кроме того, патологический ГЭР может быть связан не только с нарушением регуляторных механизмов, т. е. выступать в качестве чисто функционального феномена. В ряде случаев он также развивается на фоне органических процессов, например аномалий пищевода, желудка, двенадцатиперстной кишки. В этом случае ГЭР рассматривается как проявление указанных заболеваний или их осложнение.

Для диагностики ГЭР наиболее информативна суточная внутрижелудочная рН-метрия, которая позволяет определить общее число эпизодов рефлюкса в течение суток, а также их продолжительность. В норме рН в пищеводе составляет 5,5–7,0, а достоверным критерием ГЭР считается снижение рН ниже 4. Критерием патологического ГЭР является частота эпизодов рефлюкса более 50 в сутки и суммарная продолжительность рефлюксов в течение суток, превышающая 4,5% от всего периода наблюдения.

В основе любого ГЭР лежит снижение тонуса нижнего пищеводного сфинктера (или невозможность его смыкания при ряде органических заболеваний) и повышение внутрижелудочного давления. Снижение рН желудочного содержимого играет вспомогательную роль и имеет большее значение для повреждения слизистой оболочки пищевода. Развитие воспалительного процесса в пищеводе (рефлюкс-эзофагит) или возникновение связанных с функциональным ГЭР внепищеводных патологических процессов (поражение дыхательных путей, полости рта и зубов в результате высокого заброса желудочного содержимого, а также патологических рефлексов — в результате раздражения слизистой оболочки пищевода) знаменует формирование ГЭРБ и переход от функциональной патологии к органической. Дальнейшая эволюция ГЭР через ГЭРБ может включать метаплазию слизистой оболочки пищевода на фоне длительного персистирующего воспаления с формированием пищевода Барретта, в свою очередь чреватого развитием рака пищевода. Представленная гипотетическая цепочка событий полностью отвергает отношение к функциональным заболеваниям как к транзиторным и не имеющим серьезных последствий состояниям.

Одним из наиболее частых заболеваний рассматриваемой группы является регургитация (срыгивание) (МКБ-10, XVIII, R11) — обратный заброс пищевого химуса вскоре после проглатывания съеденной пищи. У детей первых месяцев жизни регургитация может расцениваться как физиологическое состояние, если имеет редкий, необильный характер и возникает не позже, чем через час после кормления. Наоборот, в этом возрасте она считается патологической, если наблюдается более двух раз в сутки, возникает через час и позднее после еды и носит обильный характер. К развитию срыгиваний у детей первых месяцев жизни предрасполагают особенности строения верхних отделов пищеварительного тракта и незрелость нейрогуморальной регуляции сфинктерного аппарата и моторики ЖКТ. Часто срыгивания обусловлены неадекватным вскармливанием (аэрофагия, перекорм, нарушение режима вскармливания, неадекватный подбор смесей и др.), а также перинатальным поражением центральной нервной системы.

К регургитации в ряде случаев приводит наличие пилороспазма (МКБ-10, XVIII, R19) — затрудненное опорожнение желудка вследствие спазма мускулатуры привратника. С первых дней жизни при пилороспазме отмечаются срыгивания, по мере нарастания объема питания появляется рвота, «отсроченная», створоженным кислым содержимым без примеси желчи, не превышающая объем съеденной пищи. Ребенок, несмотря на рвоту, прибавляет в весе, хотя и недостаточно, при несвоевременно начатом лечении может развиться гипотрофия. Рентгенологически патология не определяется, хотя при осмотре через 2 ч может отмечаться задержка эвакуации контрастной массы. При эндоскопическом обследовании обнаруживается сомкнутый в виде щели привратник, через который всегда можно пройти эндоскопом, что исключает органические причины пилородуоденальной непроходимости.

Руминация (МКБ-10, XVIII, R19) представляет собой повторяющиеся периодически приступы сокращения мышц брюшного пресса, диафрагмы и языка, приводящие к забросу желудочного содержимого в ротовую полость, где оно вновь пережевывается и проглатывается. Характерно начало в возрасте 3–8 мес и отсутствие эффекта от изменения характера питания, вскармливания через соску или гастростому. Признаки дискомфорта отсутствуют. Может служить симптомом депривации или признаком тяжелого органического поражения центральной нервной системы.

Циклическая (функциональная) рвота (МКБ-10, XVIII, R11) — остро возникающие приступы тошноты и рвоты продолжительностью от нескольких часов до нескольких дней, перемежающиеся с бессимптомными периодами, длительность которых составляет несколько недель или месяцев. Может наблюдаться хроническое течение, причем симптомы отмечаются в течение не менее 3 мес (или с перерывами суммарно 3 мес в течение года). Встречается в основном у детей старше 3 лет и требует тщательного неврологического обследования.

Аэрофагия — заглатывание воздуха, приводящее к повторной отрыжке и метеоризму, наблюдающееся на протяжении 12 мес и более (необязательно непрерывно) на протяжении последнего года. Умеренная аэрофагия нередко отмечается у детей первых месяцев жизни в связи с незрелостью нервной регуляции процесса глотания. В большей степени аэрофагия выражена у недоношенных и детей, незрелых к моменту рождения. Аэрофагию провоцируют разговоры во время еды, привычка торопиться при приеме пищи, употребление жевательной резинки, а также газированных напитков. Упорная аэрофагия у детей старше 1 года жизни требует исключения неврологической патологии [4].

Лечение перечисленных заболеваний проводится в соответствии с общими принципами терапии функциональных нарушений и предусматривает прежде всего устранение первопричины, что нередко требует привлечения невропатолога, психолога или психоневролога.

Коррекция нарушенной моторики при ГЭР включает режимные, диетологические и медикаментозные воздействия.

Больным с ГЭР рекомендуется спать с поднятым не менее чем на 15 см головным концом кровати, избегать ношения тесной одежды и тугих поясов, физических упражнений, связанных с перенапряжением мышц брюшного пресса, глубоких наклонов, длительного пребывания в согнутом положении, поднятия тяжестей весом более 8–10 кг.

Также следует ограничить или снизить содержание животных жиров, повысить содержание белка в рационе, избегать употребления раздражающих продуктов, газированных напитков, уменьшить разовый объем приема пищи (можно увеличить частоту). Кроме того, не следует есть перед сном. Больным с ожирением рекомендуется снизить вес.

У детей первых месяцев жизни, находящихся на искусственном вскармливании, следует применять специальные антирефлюксные смеси, особенностью которых является изменение соотношения казеина и сывороточных белков в сторону казеина, а также включение в их состав загустителей (чаще всего камеди из плодов рожкового дерева, Е410).

По возможности следует избегать приема препаратов, снижающих тонус нижнего пищеводного сфинктера, в том числе седативных, снотворных, транквилизаторов, теофиллина, холинолитиков, b-адреномиметиков. Необходимо также отказаться от курения.

Медикаментозная терапия включает применение прокинетиков (домперидон), а также антисекреторных препаратов, повышающих рН рефлюксата и в определенной степени тонус нижнего пищеводного сфинктера (блокаторы Н2-гистаминовых рецепторов и блокаторы протонного насоса).

Действие домперидона (мотониум, мотилиум), так же как и метоклопрамида (церукал), связано с антагонизмом к дофаминовым рецепторам ЖКТ и, как следствие, с усилением холинергической стимуляции, приводящей к повышению тонуса сфинктеров и ускорению моторики. В отличие от домперидона метоклопрамид хорошо проникает через гематоэнцефалический барьер и способен вызывать серьезные побочные эффекты (экстрапирамидные расстройства, чувство сонливости, усталости, беспокойство, а также галакторею, связанную с повышением в крови уровня пролактина), что заставляет избегать его применения в педиатрической практике. Домперидон назначается в дозе 2,5 мг на 10 кг массы тела 3 раза в день в течение 1–2 мес. Побочные эффекты (головная боль, общая утомляемость) встречаются редко (0,5–1,8% больных).

Применение мотониума у детей с ГЭР функционального происхождения уменьшает, согласно данным внутрипищеводной рН-метрии, частоту эпизодов рефлюкса на 68%. Клиническое улучшение (уменьшение выраженности изжоги) при этом наблюдается не менее чем у 70% детей, хотя успех лечения во многом зависит от характера патологического процесса.

Применение антисекреторных препаратов показано лишь при тяжелых формах ГЭР, не поддающихся устранению другими путями, у детей старшего возраста и у взрослых пациентов. Эффективность препаратов этой группы при ГЭР связана в первую очередь со снижением желудочной секреции, повышением рН желудочного содержимого, забрасываемого в пищевод, и уменьшением раздражающего действия рефлюксата на слизистую оболочку пищевода.

В настоящее время существуют два подхода к выбору терапевтической тактики при ГЭР. В первом случае (так называемая «step-up» терапия) лечение начинают с организации режима и питания пациента, а при отсутствии эффекта назначают прокинетики и далее антисекреторные препараты. Если врач пользуется альтернативной («step-down») схемой лечения, терапия начинается с полного комплекса средств, который в дальнейшем на фоне улучшения показателей сокращается.

Содержание термина «диспепсия» в последние десятилетия претерпело значительную эволюцию. Традиционно под диспепсией в отечественной медицине подразумевали алиментарную диспепсию, что наиболее точно соответствует переводу данного термина («нарушение переваривания») и под которым понимается несоответствие возможностей пищеварительных ферментов объему и/или составу принимаемой пищи. Термин «алиментарная диспепсия» наиболее часто использовался в педиатрической практике применительно к детям первого года жизни, однако он подходит для описания состояния пациентов любого возраста.

В конце XX в. в отечественной литературе появилось новое, пришедшее из западных публикаций определение диспепсии.

Синдром диспепсии, в соответствии с определением Комитета по функциональным заболеваниям Всемирного конгресса гастроэнтерологов (1991 г.), представляет собой комплекс расстройств, включающих боль или дискомфорт в эпигастрии, чувство переполнения в подложечной области после еды, раннее насыщение, тошноту, рвоту, отрыжку, изжогу. В дальнейшем, в 1999 г. диспепсию с изжогой отнесли к гастроэзофагеальной рефлюксной болезни, а боли или дискомфорт в животе, сочетающиеся с нарушениями дефекации, — к синдрому раздраженного кишечника.

Термин «синдром диспепсии» используют на начальных этапах обследования или в случаях, если невозможно проведение углубленного диагностического процесса. При дальнейшем обследовании диагноз может быть расшифрован как органическая диспепсия, т. е. поставлен диагноз гастрита, язвенной болезни и т. д., или как диспепсия функциональная, относящаяся к функциональным нарушениям. По существу, в настоящее время под функциональной диспепсией понимают те случаи диспепсии, когда при тщательном гастроэнтерологическом обследовании ее причину установить не удается. В основе функциональной диспепсии лежат двигательные расстройства желудка и двенадцатиперстной кишки, возникающие в результате нарушения нервной и/или гуморальной регуляции, в том числе обусловленные висцеральной гиперчувствительностью.

Функциональная диспепсия (МКБ-10, XI, К30) — симптомокомплекс, выделяемый у детей старше 1 года и включающий в себя боли, дискомфорт или чувство переполнения в подложечной области (необязательно связанные с приемом пищи или физическими упражнениями), раннее насыщение, вздутие живота, тошноту, срыгивание, непереносимость жирной пищи и другие симптомы, наблюдающиеся не менее 12 нед в течение последних 12 мес, если при этом в процессе обследования не удается выявить какое-либо органическое заболевание. Важно также отсутствие связи симптомов с дефекацией или изменением частоты и характера стула.

Выделяют следующие варианты функциональной диспепсии: язвенноподобный (локализованные боли в эпигастрии, «голодные» боли, проходящие после приема пищи, антацидов или антисекреторных препаратов), дискинетический (дискомфорт в верхних отделах живота, усиливающийся при приеме пищи) и неспецифический (жалобы трудно отнести к определенному варианту).

Обязательным компонентом терапии функциональной диспепсии является нормализация вегетативного статуса и психоэмоционального состояния, консультация психоневролога, психолога.

Диета при функциональной диспепсии в большой степени определяется индивидуальной переносимостью продуктов. Также исключаются все продукты, способные вызвать боли в эпигастрии, изжогу, отрыжку: жирные блюда, копченые колбасы, крепкие мясные, рыбные и грибные бульоны, щи, борщи, ржаной хлеб, свежая выпечка, блины, газированные напитки, кофе, редис, острые приправы. Больным разрешается употребление белого хлеба, лучше вчерашнего, сухарей из белого хлеба, сухого несдобного печенья, вегетарианских супов и супов на некрепких бульонах, супов-пюре, отварного мяса, паровых котлет, фрикаделек (говядина, курица, кролик, индейка), отварной рыбы, каш (манной, рисовой, гречневой, овсяной) с добавлением молока, макаронных изделий, яиц всмятку, паровых омлетов, молока цельного и сгущенного, творога, кефира, йогуртов, неострого сыра, киселя, желе, компотов из сладких сортов ягод и фруктов, отварных овощей (свеклы, картофеля, кабачков, тыквы, цветной капусты), сырой тертой моркови, сладких груш без кожуры, бананов, печеных яблок. Принимать пищу рекомендуется 4–5 раз в день [4].

Антацидные и антисекреторные препараты показаны при язвенноподобном варианте функциональной диспепсии. Антацидные препараты могут назначаться, если их прием уменьшает выраженность клинических проявлений. Антисекреторные препараты при необходимости назначаются с учетом характера желудочной секреции.

Прокинетики назначаются в первую очередь пациентам с преобладанием таких симптомов, как чувство переполнения, быстрого насыщения после еды, вздутие живота (дискинетический вариант диспепсии). Препаратом выбора при дискинетическом варианте функциональной диспепсии является домперидон, назначаемый в дозе 2,5 мг на 10 кг массы тела 3 раза в день в течение 1–2 мес. Применение отечественного препарата мотониум у детей с функциональной диспепсией уменьшает в большинстве случаев выраженность дискомфорта в эпигастральной области, чувство тяжести и тошноты, а также у большого числа больных уменьшает или устраняет болевую симптоматику.

Спазмолитические препараты назначаются при спастических состояниях: миотропные спазмолитики — мебеверина гидрохлорид (дюспаталин) применяется у детей с 12 лет по 200 мг 2 раза в день за 20 мин до еды; новая форма выпуска 200 мг в микрогранулах, заключенных в капсулу, обеспечивает не только наибольшую эффективность препарата, но также пролонгированность действия во времени и на протяжении всего ЖКТ; папаверин (детям, в зависимости от возраста, по 0,005–0,06 г 2 раза в сутки), дротаверин (но-шпа, спазмол) — детям до 6 лет внутрь по 0,01–0,02 г 1–2 раза в сутки, детям 6–12 лет по 0,02 г 1–2 раза в сутки.

Важное значение имеет учет вегетативного статуса пациента и назначение соответствующих препаратов, в частности холинолитических при ваготонии.

В настоящее время диагностику и лечение при синдроме диспепсии разделяют на два этапа. На первом этапе врач, опираясь на клинические данные (в том числе исключая симптомы «тревоги») и результаты скринингового обследования (общий анализ крови, копрологическое исследование, исследование кала на скрытую кровь, ультрасонография), может с высокой степенью вероятности предположить функциональный характер заболевания и назначить лечение сроком на 2–4 нед. Отсутствие эффекта от проводимой терапии рассматривается как сигнал тревоги и служит показанием к тщательному гастроэнтерологическому обследованию в условиях консультативного центра или специализированного стационара. Такой подход является оправданным не только с медицинской, но и с экономической точки зрения [5].

Комплексное, своевременное и адекватное лечение функциональных нарушений органов пищеварения у детей является важным фактором предупреждения развития у маленьких пациентов более серьезных патологических состояний.

Литература

Drossman D. A. The Functional Gastrointestinal Disorders. Diagnosis, Pathophysiology, and treatment. A Multinational Consensus. Little, brown and Company. Boston/ New York/ Toronto/ London. 1994; 370.
Drossman D. A. The Functional Gastrointestinal Disorders and the Rome II process//Gut. 1999; 45; 2: II1-II5.
Антропов Ю. Ф., Бельмер С. В. Соматизация психических расстройств в детском возрасте. М., 2005.
Бельмер С. В., Гасилина Т. В., Хавкин А. И., Эйберман А. С. Функциональные нарушения органов пищеварения у детей. М., 2005. 36 с.
Печкуров Д. В., Щербаков П. Л., Канганова Т. И. Синдром диспепсии у детей: современные подходы к диагностике и лечению: Информационно-методические материалы для педиатров, гастроэнтерологов и семейных врачей. Самара, 2005. 20 с.

С. В. Бельмер, доктор медицинских наук, профессор
Т. В. Гасилина, кандидат медицинских наук
А. И. Хавкин, доктор медицинских наук, профессор
А. П. Пономарева
РГМУ, Москва

www.lvrach.ru

10. Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта у детей грудного возраста и их диетологическая коррекция

Срыгивания (регургитация) у детей первого года жизни наиболее часто вызваны следующими причинами:

Срыгивания без органических изменений со стороны ЖКТ:

Срыгивания и рвота вследствие органических нарушений:

врожденные пороки развития ЖКТ, пилоростеноз

Таблица 33.

Шкала оценки интенсивности срыгиваний (Y. Vandenplas et al., 1993)

0 баллов.	Отсутствие срыгиваний
1 балл	Менее 5 срыгиваний в сутки, объемом не более 3 мл
2 балла	Более 5 срыгиваний в сутки, объемом более 3 мл
3 балла	Более 5 срыгиваний в сутки, объемом до 1/2 количества смеси, введенного за одно кормление, не чаще, чем в половине кормлений
4 балла	Срыгивания небольшого объема в течение 30 минут и более после каждого кормления
5 баллов	Срыгивания от ½ до полного объема смеси, введенного во время кормления, менее чем в половине кормлений

Диагностика

Схема лечения

Лечение синдрома срыгиваний включает ряд этапов:

— разъяснительная работа и психологическая поддержка родителей;

позиционная (постуральная) терапия,
диетотерапия, основанная на использовании смесей с загустителем;
лекарственная терапия – прокинетики, антациды, альгинаты;
применение препаратов, подавляющих желудочную секрецию, разрешенных к применению в педиатрической практике;
хирургические методы лечения (при пилоростенозе, врожденных аномалиях).

Важная роль в лечении регургитаций принадлежит диетотерапии, которая зависит от вида вскармливания ребенка.

неперевариваемые (клейковина бобов рожкового дерева — камедь),
перевариваемые (модифицированные крахмалы).

Таблица 34.

Химический состав и энергетическая ценность антирефлюксных молочных смесей

(на 100 мл готовой смеси)

Название продукта

Фирма,

страна- производитель

Ингредиенты, г

Энерго- ценность, ккал

Белки

Жиры

Углеводы

содержат камедь

Нутрилак АР	Нутритек, Россия	1,5	3,4	6,9 (0,34*)	65
Нутрилон АР	Нутриция, Голландия	1,7	3,1	8,1 *(0,42)**	67
Фрисовом 1	Фризленд Фудс, Голландия	1,4	3,4	7,6 (0,50*)	64
Фрисовом 2	Фризленд Фудс, Голландия	1,8	3,2	8,9 (0,41*)	72
Хумана АР	Хумана, Германия	1,6	3,8	7,1 (0,50*)	69

содержат крахмал

Сэмпер Лемолак

Сэмпер АБ, Швеция

1,3

3,5

7,4

(0,9**)

Энфамил АР

Мид Джонсон, США

1,7

3,5

7,6

(2,1**)

Количество: * камеди, **рисового крахмала

К числу функциональных нарушений ЖКТ у детей грудного возраста относятся кишечные колики.

элементы физиологической незрелости
изменение нормальной моторики кишечника
болезненные спазмы кишечника, вызванные избыточным газообразованием,
непереносимость лактозы или аллергия к белкам коровьего молока.

В ряде случаев возникновение запоров может быть связано с органическими нарушениями, но значительно чаще обусловлено дискинезией толстой кишки (гипо- и гипермоторными расстройствами), нарушением и болезненным актом дефекации – дишезией (спазм сфинктеров прямой кишки, ослабление тонуса гладкой мускулатуры и др.) или сочетанием этих факторов.

Основные принципы диетотерапии функциональных запоров у детей первого года жизни:

удовлетворение физиологических потребностей ребенка в пищевых веществах и энергии,
исключение избыточного потребления белков и жиров, которые могут тормозить моторику кишечника
обогащение рациона пищевыми волокнами
нормализация кишечной микрофлоры (применение пре- и пробиотиков).

Запоры у детей первых месяцев жизни могут быть проявлением гастроинтестинальной формы пищевой аллергии. При этом из рациона питания матери исключаются продукты с высоким аллергическим потенциалом, в частности, цельное коровье молоко, рыба, орехи, которые служат наиболее частой причиной пищевой аллергии у детей первого года жизни.

При недостаточной эффективности указанных мероприятий ребенку необходимо назначить одну из специализированных молочных смесей, предназначенных для вскармливания детей с функциональными запорами. К ним относятся: смеси, содержащие лактулозу, клейковину бобов рожкового дерева, а также кисломолочные продукты.

Смеси, включающие клейковину бобов рожкового дерева (камедь), при функциональных запорах обладают доказанным клиническим эффектом. Камедь, не расщепляясь в верхних отделах кишечника, поступает в интактном виде в его нижние отделы и подвергается бактериальному метаболизму, являясь субстратом для развития полезной кишечной микрофлоры. В результате бактериальной ферментации клейковины рожкового дерева образуются короткоцепочечные жирные кислоты (уксусная, масляная, пропионовая), которые служат энергетическим субстратом непосредственно для энтероцитов. Увеличение объема кишечного содержимого за счет развития полезной кишечной микрофлоры и увлажнения химуса, а также изменение рН среды в кислую сторону способствуют усилению перистальтики кишечника. Смеси, содержащие камедь, могут быть рекомендованы как в полном объеме, так и частично, в количестве 1/3 – 1/2 от необходимого объема в каждое кормление, в сочетании с обычной адаптированной молочной смесью, до достижения стойкого терапевтического эффекта.

Материалы для данной главы также предоставлены: к.м.н. Семеновой Н.Н. (Москва),

к.м.н. Кутафиной Е.К. (Москва)

studfile.net

Функциональные расстройства ЖКТ у детей

Причины функциональных расстройств пищеварения у детей

Причины подобных нарушений разнообразны. Но в их основе лежит функциональная незрелость детской пищеварительной системы¹. С возрастом положение усугубляет развитие у ребёнка психологической реакции на проблему. Многим знаком так называемый «психологический запор» или «синдром горшка», который развивается у стеснительных детей, начинающих посещать детский сад, или в случаях, если акт дефекации связан с болью.

Как проявляются функциональные расстройства кишечника у детей

Расстройства этой группы очень распространены. Известно, например, что боль в животе у детей в 95% случаев вызвана именно функциональными расстройствами².

К ним относят:

функциональные запоры, метеоризм и диареи;
младенческие колики и срыгивания;
СРК или синдром раздраженного кишечника;
синдром циклической рвоты и другие¹.

Для проявлений этих недомоганий характерны длительный характер и повторяемость. Все они могут сопровождаться болью в животе, причем болевые ощущения проявляются по-разному – от тупых ноющих до приступообразных, острых².

Из-за многообразия симптомов диагностировать функциональные расстройства достаточно сложно².

Лечение функционального расстройства пищеварения у детей

Функциональное расстройство кишечника у ребенка

Известно, что основа оптимальной деятельности пищеварительного тракта – режим питания. Поэтому первым шагом в лечении должна стать коррекция питания¹ ребёнка. Она должна быть направлена на¹:

режим питания – регулярный прием пищи обеспечивает сбалансированную работу всего пищеварительного тракта;
рацион питания – введение в рацион продуктов, богатых пребиотиками, то есть пищевыми волокнами, поли- и олигосахаридами, способствующими нормализации защитной микрофлоры кишечника.

Эта несложная тактика способствует восстановлению нормальную функцию кишечника и поддержать его собственную микрофлору.

Для нормализации пищеварения можно использовать и детские БАДы, например, ДюфаМишки – натуральный пребиотик в форме мишек с фруктовым вкусом. ДюфаМишки естественным путём поддерживают здоровый баланс микрофлоры кишечника, способствуя росту собственных полезных бактерий. Тем самым ДюфаМишки помогают пищеварению и правильной работе кишечника, а также способствуют регулярному стулу у ребёнка.

Дубровская М.И. Современное состояние проблемы функциональных расстройств пищеварительного тракта у детей раннего возраста // Вопросы современной педиатрии 12 (4), 2013. Сс. 26-31.
Хавкин А.И., Жихарева Н.С. Функциональные заболевания кишечника у детей // РМЖ. 2002. №2. С. 78.

duphamishki.ru

Функциональные нарушения жкт у детей – Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта у детей грудного возраста: роль диетотерапии | #06/11

Функциональные расстройства желудочно-кишечного тракта у детей: диагностика и возможности спазмолитической терапии | Яблокова Е.А., Горелов А.В.

10. Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта у детей грудного возраста и их диетологическая коррекция

10. Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта у детей грудного возраста и их диетологическая коррекция

Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта у детей раннего возраста как зеркало нарушений отношений в диаде мать–дитя | #06/19

Функциональные нарушения верхних отделов пищеварительного тракта у детей | #08/05

Литература

10. Функциональные нарушения желудочно-кишечного тракта у детей грудного возраста и их диетологическая коррекция

Функциональные расстройства ЖКТ у детей

Причины функциональных расстройств пищеварения у детей

Как проявляются функциональные расстройства кишечника у детей

Лечение функционального расстройства пищеварения у детей

Добавить комментарий Отменить ответ